И это будущее застыло, остановленное, превратившееся лишь в слова на экране, частички памяти. Эта мысль заставила ее содрогнуться. За какую-то секунду все изменилось. Она уткнулась лицом в ладони, потерла глаза, зная лишь одно: она не хочет находиться здесь, когда в дверях появится Джилл Темплер. Потому что подозревала, что на этот раз выскажет боссу все, а может быть, даже больше. Не в том она настроении, чтобы чувствовать себя жертвой. Она взглянула на телефон, затем в свою записную книжку с координатами Бримсона. Решившись, она сунула в сумку ноутбук, взяла мобильник и записную книжку.
И вышла.
Она заехала домой, где отыскала запись «Приди Умереть Молодой». В дороге она прослушала весь альбом, ища каких-либо направляющих подсказок. Задача нелегкая, учитывая обилие инструментальных кусков.
Жил Бримсон в современном одноэтажном доме с верандой на узкой улице, соединявшей аэропорт с местом, где раньше находилась Гогарбернская больница. Вылезая из машины, Шивон услышала, как вдали рушат здание. Это разбирали больницу. Наверно, участок был куплен каким-нибудь крупным банком, который собирался здесь обосноваться. Дом перед ней скрывался за высокой изгородью с зелеными чугунными воротами. Открыв их, она прошла по хрусткой дорожке розового гравия. Она тронула дверной колокольчик, затем заглянула в окна по обе стороны дома. Одно окно принадлежало гостиной, другое — спальне. Кровать была застелена, гостиная выглядела не очень жилой. На синем кожаном диване валялась пара журналов с изображениями самолетов на обложках. Площадка перед домом была почти сплошь вымощена, если не считать двух клумб с розами. Узкая дорожка отделяла дом от гаража, за калиткой, открывшейся, когда она повернула ручку, находился задний двор: покатая лужайка, а внизу — вспаханная земля. Дом дополнял дощатый флигелек, дверь в который была заперта. В окнах виднелась просторная, очень чистая кухня и еще одна спальня. Никаких следов семейной жизни — ни игрушек в саду, ничего, указывающего на присутствие женщины. И тем не менее все содержалось в безукоризненном порядке. Идя по дорожке обратно, она заметила стеклянную панель в боковой двери гаража. Внутри стояла машина — «ягуар» спортивного типа.
Сев в свою машину, она направилась в аэропорт, где остановилась перед одним из зданий терминала. Охранник предупредил, что парковка здесь запрещена, но когда она показала ему свое служебное удостоверение, он махнул рукой, пропуская ее. В терминале кипела жизнь — люди стояли в длинных очередях. По виду это были туристы, летящие на юг, к теплому солнцу; командированные деловито катили к эскалатору свои чемоданы. Оглядевшись в поисках указателя, Шивон заметила знак справочной и, подойдя туда, спросила, как бы ей повидать мистера Бримсона. Быстрый перестук клавиш — и качание головой:
— Не поняла фамилии.
Шивон сказала по буквам, и женщина кивнула, введя фамилию правильно. Взяв телефонную трубку, она переговорила с кем-то, в свою очередь сказав по буквам фамилию: Б-р-и-м-с-о-н. И, поджав губы, опять покачала головой.
— Вы уверены, что он здесь работает? — спросила она.
Шивон показала ей адрес, переписанный из телефонной книги. Женщина улыбнулась.
— Так здесь написано не «аэропорт», а «летное поле»! — пояснила она. — Вот что вам, оказывается, надо.
Она указала, как проехать, и Шивон поблагодарила ее, покраснев, что допустила ошибку. Летное поле было рядом, и проехать туда можно было, обогнув по периметру пол-аэропорта. Там находились ангары с маленькими самолетами и, судя по надписи над воротами, летная школа. Внизу значился телефонный номер — тот самый, что Шивон переписала из книги. Высокие металлические ворота были закрыты, но здесь же в деревянной будочке стоял старомодный телефон — связь с охраной. Шивон подняла трубку и услышала звонок.
— Алло? — произнес мужской голос.
— Я разыскиваю мистера Бримсона.
— Вы нашли его, милочка. Чем могу быть полезен?
— Мистер Бримсон, я сержант Кларк. Служу в полиции графства Лотиан и Пограничного края. Хотелось бы немного поговорить с вами.
Секундное молчание. А потом:
— Подождите минуточку. Открою ворота.
Шивон хотела было поблагодарить, но трубка замолкла. Перед ней находились ангары и несколько самолетов. На носу одного был один-единственный пропеллер. На другом — по пропеллеру на каждом из крыльев. Самолеты выглядели двухместными, из одного из них выпрыгнула, сев в подержанный, с открытым верхом «лендровер», мужская фигура. Самолет, шедший в это время на посадку в аэропорту, поглотил звук заводимого мотора. «Лендровер» рванул вперед, преодолев метров сто до ворот. Мужчина выпрыгнул на землю. Он был высокий, загорелый, мускулистый. Лет пятидесяти с лишним, морщинистое лицо расплылось в короткой приветливой улыбке. Рубашка с короткими рукавами того же оливкового цвета, что и «лендровер», не скрывала серебристой поросли на руках. Шевелюра Бримсона тоже была серебристой, а в молодости же, вероятно, пепельно-русой. Рубашка была засунута в парусиновые брюки и обтягивала намечающийся животик.