Особенно,... 
55 
Вот и Джимми Маркус станет таким. Шон не знал, как взглянет ему в глаза, как выговорит: «Да, дружище, она погибла. Она мертва, Джимми. Кто-то отнял ее у тебя на веки вечные». Как сможет он это сказать человеку, уже потерявшему жену? Вот черт. Дескать, имей в виду, Джим, Господь припас для тебя еще кое-что. С тебя причитается, и долг он с тебя взыщет. Остается лишь надеяться на рассрочку. Пока, дружище, до скорого.
Перейдя по короткому дощатому мостику овраг, Шон углубился в полукружие рощицы напротив экрана. Деревья стояли, глазея на экран, как дикари. Сбоку от экрана была дверца, к ней вели ступени, и там толпились люди. Шон увидел Карен Хьюз, беспрерывно щелкавшую фотоаппаратом; Уайти Пауэрса, прислонившегося к косяку двери и что-то записывавшего; эксперта-медика, стоявшего на коленях рядом с Карен Хьюз, и уйму полицейских в мундирах — и городской службы, и службы штата. За спинами этих троих Конноли и Суза изучали что-то на ступенях, а немного поодаль на эстраде под экраном стояли Франц Крозер, важная шишка из городской полиции, и Мартин Фрил из полиции штата, начальник Шона. Они беседовали, доверительно приблизившись друг к другу и склонив головы. Если эксперт медицинской службы признает, что смерть произошла в парке, делом займется полиция штата, то есть оно переходит непосредственно к Шону и Уайти. Шону предстоит сообщить все Джимми, Шону предстоит все записать таким образом, чтобы создалась иллюзия исчерпанности дела.
Однако материалы может затребовать и городская полиция; тогда Фрил может передать дело туда: ведь парк входит в черту города и со всех сторон окружен им, и к тому же нападение на жертву произошло на территории, находящейся в ведении городской службы. Дело привлечет всеобщее внимание, Шон уверен в этом: убийство, произошедшее в парке, жертва, найденная в месте или возле места, которому предназначено стать центром увеселений и городской достопримечательностью. Мотив преступления неизвестен. Убийца тоже неизвестен, если только Кейти Маркус его не кокнула, что маловероятно, так как Шон услышал бы об этом. Истинное раздолье для журналистов. Если подумать, то последние год-два подобных сенсационных материалов город им не предоставлял. Наврут с три короба, столько нагородят, что канал выйдет из берегов.
Нет, Шон этого не хотел, но весь предыдущий опыт убеждал его, что этого не избежать. И он стал пробираться по склону туда, где белел экран, не сводя глаз с Крозера и Фрила и пытаясь по еле заметным жестам и поворотам их голов прочесть неизбежное, что Кейти Маркус найдена, — новость, которой предстоит взорвать Плешку. И дело не только в Джимми — он, возможно, будет в шоке, оглушен. Дело в этих полоумных братцах Сэвиджах. Досье на каждого из них в Отделе тяжких преступлений ни в одну папку не влезает, и просто стыд, что им всякий раз удается выкрутиться. Шон слышал, как парни из городской службы говорили, что субботний вечер без очередного Сэвиджа в камере предварительного заключения такая же редкость, как солнечное затмение. Полицейские сбегались, чтоб самим удостовериться в этаком чуде.
На эстраде под экраном Крозер коротко кивнул, и Фрил стал крутить головой в поисках Шона. Наконец он встретился с ним взглядом, и Шон сразу понял, что дело переходит в ведение его и Уайти. На подходе к ступенькам листья на тропинке были окрашены кровью, кровь была и на ступеньках перед дверью.
Оторвавшись от следов крови на ступеньках, Конноли и Суза сумрачно кивнули Шону, после чего опять занялись разглядыванием щелей на лесенке. Карен Хьюз привстала, выпрямилась, и Шон услышал жужжание фотоаппарата — звук перематываемой пленки. Карен достала из мешка новую пленку, потом щелкнула, открывая аппарат. Шон заметил, что на лбу и висках ее светлые волосы потемнели от пота. Поглядев на него без всякого выражения, она бросила в мешок использованную пленку и перезарядила аппарат.
Уайти все стоял на коленях рядом с медицинским экспертом, и Шон услышал резкий шепот:
— Ну что?
— Как я и говорил.
— Теперь это точно, так?
— Не на сто процентов, но я склоняюсь к этому.
— Черт!
Взглянув через плечо, Уайти увидел приближавшегося Шона и покачал головой, ткнув пальцем в медицинского эксперта.
По мере того как Шон поднимался на ступеньки, их спины все меньше закрывали от него дверь, и наконец он смог заглянуть внутрь, за дверь. Там, в тесном, не больше трех футов в ширину пространстве находилось скрюченное тело: в сидячей позе, спина уперта в левую стенку, поднятые ноги — в правую, и первое, что пришло на ум Шону при виде тела, — это зародыш на экране аппарата УЗИ. Левая нога была босая и в грязи. Щиколотку обвивало то, что осталось от носка, сбившегося и порванного. На нем тоже налипла ссохшаяся грязь. Одну туфлю она потеряла в парке, но другая была на месте. Убийца, должно быть, преследовал ее по пятам. И все же она успела спрятаться. Значит, на какое-то мгновение она от него оторвалась. Наверно, что-то его задержало.
55 
