Особенно,... 
57 
Но он споткнулся, у него подвернулась нога, и, падая животом на мокрую траву, так, что подбородок его зарылся в грунт, он скрестился взглядом со взглядом Шона. Молодой полицейский, молодцеватый и неотесанный, недавний выпускник училища, тут же очутился на спине Джимми, бросившись на него сверху, как на санки, и, сцепившись, они покатились по склону; полицейский заломил правую руку Джимми за спину и хотел было надеть на него наручники.
Но тут на эстраде возник Шон, крикнувший:
— Эй, коллега! Это отец. Оттащите его, и точка!
Молодой полицейский поднял глаза. Он был зол и грязен.
— Просто оттащите, — повторил Шон. — Оттащите их обоих.
Он повернулся лицом к экрану, но тут Джимми окликнул его, окликнул таким хриплым голосом, словно немые крики, звучавшие в его душе, наконец-то обрели выражение, найдя голосовые связки:
— Шон!
Шон застыл и увидел обращенный на него взгляд Фрила.
— Погляди на меня, Шон!
Обернувшись опять, Шон увидел, как выгнулось тело Джимми под навалившимся на него молодым полицейским; подбородок Джимми был в земле, и с него свисали травинки.
— Ты нашел ее? Это она? — крикнул Джимми. — Она?
Шон стоял неподвижно, глядя Джимми прямо в глаза, скрестив с ним взгляд, пока в глазах Джимми не появилось нечто, из чего было ясно: он видит сейчас то, что увидел Шон, что все кончено и самое страшное, чего он боялся, совершилось.
Джимми издал вопль, и изо рта у него брызнула слюна. Вниз по склону бежал другой полицейский на помощь тому, кто оседлал Джимми. Шон отвернулся. Вопли Джимми заполняли воздух — низкие гортанные звуки, в них не было ничего резкого, пронзительного. Так кричит зверь, настигнутый болью. За годы работы Шону много раз приходилось слышать крики родителей над телом убитого ребенка. Обычно в них звучала жалоба, мольба Господу или некой разумной силе повернуть время вспять, сделать так, чтобы это оказался лишь сон. Но вопли Джимми были совсем другими: в них были только любовь и ярость, в равной пропорции, и они срывали птиц с деревьев и отражались в водах канала.
Шон опять поднялся по ступенькам и стал глядеть на Кейти Маркус. Конноли, новичок в их команде, стоя рядом с ним, тоже глядел на нее, не произнося ни слова, а вопли Джимми Маркуса между тем стали хриплыми и какими-то колючими, словно с каждым вдохом гортань его наполнялась осколками стекла.
Шон глядел вниз, на Кейти, на сжатый кулак у виска, залитого струями красного дождя, на все ее тело, застрявшее среди деревянных помостов и декораций, не позволивших ей убежать.
Справа все неслись вопли Джимми, которого теперь волокли обратно вверх по склону, и вертолет, меся винтом воздух, низко облетал окрестность, взревывая на поворотах к берегу и обратно. Шон решил, что это машина, принадлежащая телевидению: у полицейских вертолетов звук гуще.
Не разжимая губ, Конноли проговорил:
— Вы когда-нибудь видели подобное?
Шон пожал плечами. Видел, не видел — какая разница? Постепенно приходишь к тому, что уже не сравниваешь.
— Я что, я хочу сказать... — Конноли запнулся, не в силах подыскать слова, — ...что это уж прямо не знаю...
Он отвел взгляд от тела, устремив его куда-то в заросли, взгляд растерянный, изумленный; казалось, он вот-вот скажет что-то еще.
Потом рот его закрылся, и он уже не пытался найти слова для выражения того, что чувствовал.
12
Ваши краски
Стоя у эстрады под экраном кинотеатра вместе со своим начальником, лейтенантом следственной службы Мартином Фрилом, Шон следил, как Уайти Пауэрс направляет движение коронерского автофургона, пятившегося вниз по склону, к двери, за которой лежала Кейти Маркус. Уайти пятился вместе с фургоном, подняв руки и время от времени указывая направо и налево. При этом он покрикивал и посвистывал сквозь сомкнутые зубы, и звуки его команд прорезали воздух, пронзительные, как щенячий визг. Глаза его перебегали с ограждений по обе стороны от него к шинам автофургона, а потом к лицу водителя в зеркальце бокового вида, глядевшего затравленно, так, словно он нанимался на работу в транспортную компанию, где его испытывают, и крайне важно, чтобы эти толстые шины ни на дюйм не отступили от намеченного.
— Еще! Прямо! Еще, еще немного! Вот так! Есть! — Поставив фургон именно так, как намеревался, Уайти отступил в сторону и распахнул задние дверцы фургона. — Молодец!
Уайти распахнул задние дверцы возможно шире, так, чтобы они загородили от посторонних глаз пространство за экраном, и Шон подумал, что сам он ни за что не догадался бы так сделать — словно занавесить место гибели Кейти Маркус. Но тут же он напомнил себе, что у Уайти опыта в таких делах куда как больше. Уайти тянул лямку службы еще когда он, Шон, развлекался на школьных танцульках и боролся с прыщами.
57 
