Особенно,... 
53 
Неожиданно дверь комнаты распахнулась, и на пороге возникла леди Джудит, с диким взглядом и раздувающимися ноздрями. Она посмотрела на меня, лежащую на кровати, и на Меллиору, которая встала со стула.
— О… — сказала она, — я не ожидала, что…
Я поднялась с кровати и спросила:
— Я вам нужна, мадам?
Выражение гнева сошло с ее лица, и я увидела на нем облегчение.
— Вы меня искали? — продолжала я, помогая ей.
Теперь на ее лице мелькнул проблеск благодарности.
— Да-да, Карли, Я, э-э… подумала, что вы можете быть тут.
Я пошла к двери. Она заколебалась.
— Я… хотела, чтоб вы сегодня приготовили все чуточку пораньше. Где-нибудь без пяти или без десяти семь.
— Да, мадам, — сказала я.
Она кивнула и вышла.
Меллиора ошеломленно глядела на меня.
— Что ей было надо? — прошептала она.
— Пожалуй, я знаю, — ответила я. — Она удивилась, так ведь? Знаешь, почему? Потому что застала здесь меня, а думала, что застанет…
— Кого?
— Джастина.
— Она, должно быть, с ума сошла.
— Ну, она же Деррайз. Помнишь тот день на болотах, когда ты рассказывала мне об их семье?
— Да, помню.
— Ты сказала, что сумасшествие у них в роду. Да, Джудит сходит с ума… по своему мужу. Она думала, что он тут с тобой. Вот почему она так ворвалась. Разве ты не заметила, как она обрадовалась, что это ты со мной разговариваешь, а не с ним?
— Это сумасшествие.
— В некотором смысле.
— Ты хочешь сказать, что она ревнует Джастина ко мне?
— Она ревнует его ко всем хорошеньким женщинам, что попадаются ему на глаза.
Я с тревогой посмотрела на Меллиору. Она не сумела скрыть правду от меня. Она любит Джастина Сент-Ларнстона и всегда его любила.
Мне стало очень не по себе.
Теперь уж я не могла носить бабушке еду. Можно представить себе, как возмущенно завопила бы миссис Роулт или миссис Солт, заикнись я об этом. Но я по-прежнему время от времени улучала пару часов, чтобы с ней повидаться, и как-то раз она попросила меня, не занесу ли я на обратном пути в аббатство кой-какие травки Хетти Пенгастер. Хетти их ждала, и, зная, что она одна из лучших клиентов бабушки, я согласилась.
Вот так в один жаркий день я и оказалась на пути из бабушкиного домика в Ларнстон- Бартон, ферму Пенгастеров.
Я увидела в поле Тома Пенгастера и подумала: правда ли, что он ухаживает за Долл, как она намекала Дейзи? Он был бы хорошей парой для Долл. Ферма Бартон преуспевала, и в один прекрасный день именно Том, а не его свихнувшийся братец Ройбен, который теперь подрабатывал, чем мог, получит ее в наследство.
Я прошла под высокими деревьями, на которых гнездились грачи. Каждый год в мае в Ларнстон-Бартоне стреляли грачей — своего рода праздник; и пироги с грачами, которые пекла миссис Пенгаллон, кухарка в Бартоне, считались особым лакомством. Непременно посылался пирог в аббатство, где его с благодарностью принимали. Миссис Солт как раз недавно говорила об этом — как она подала его со сметаной и как миссис Роулт съела лишку, а после, конечно, маялась животом.
Я дошла до конюшни — там было лошадей восемь, а два стойла пустовали, и прошла к дворовым постройкам. Мне была видна голубятня и слышно воркование птиц, монотонно повторяющих одну и ту же фразу, что-то вроде, как нам казалось, «Так-то как, Тэффи».
Проходя мимо подъемника, я увидела Ройбена Пенгастера, который вышел из-за голубятни, держа в руках голубка. При ходьбе Ройбен как-то странно заплетал ногами. В нем, пожалуй, всегда было что-то странное. В Корнуолле говорят, что в каждом помете бывает «чужак», то есть не совсем такой, как остальные. Вот Ройбен и был таким «чужаком» в семье Пенгастеров Ненормальные всегда вызывали во мне омерзение, и, хотя был ясный день и светило солнце, я слегка вздрогнула, когда Ройбен направился ко мне своей причудливой походкой. У него было неоформившееся, как у подростка, лицо, голубые, словно фарфоровые, глаза и соломенного цвета волосы, но слегка отвисшая челюсть и раздвинутые распущенные губы выдавали в нем «зачарованного».
— Здорово, — окликнул он. — Чего надо? Говоря, он ласкал головку голубя, и видно было, что он больше думает о нем, чем обо мне.
— Я принесла травки для Хетти, — сказала я ему.
— Травки для малявки! — Он рассмеялся звонким невинным смехом. — А на кой они ей? Чтоб красивше стать. — На его лице появилось воинственное выражение. — Разве наша Хетти не красотка и безо всяких травок? — На мгновение он угрожающе выпятил челюсть, словно готовясь напасть на меня за то, что я сомневаюсь в ее красоте.
53 
