Особенно,... 
220 
Пока Нат выкрикивал эти яростные, злые слова, его тело продолжало собственную борьбу. Туго натянутый ремень врезался в запястье. Тело снова рванулось, силясь порвать ремни, так что на коже проступили набухшие жилы.
Нат смутно помнил старое исследование, касавшееся развития депрессий у надзирателей, обслуживающих смертников в тюрьмах. Он был уверен, что из десятка его противников по крайней мере одному очень не нравятся страшные приказы, которые он вынужден исполнять. Нужно только найти правильные слова, чтобы подтолкнуть его к открытому бунту.
— Много лет назад, — выкрикнул он, — Мартин Рэндо убил человека — ученого, который первым в мире создал лекарство от рака. Он поступил так потому, что это лекарство, появись оно на рынке, могло расстроить все его планы. Рэндо стремился к богатству, к славе и ради этого убил человека более бескорыстного и талантливого, чем он. Убил и завладел его открытием, но это было только начало. На протяжении многих лет ваш хозяин убивал сотни, тысячи человек, которые могли бы остаться в живых, если бы получили эту вакцину. Я узнал об этом и собирался разоблачить Рэндо, но он меня опередил. Он подослал ко мне убийцу — мальчишку с пистолетом, который за жалкие тридцать сребреников застрелил меня в упор на автомобильной стоянке на глазах у моей беременной жены. Точно так же он может поступить и с каждым из вас. Можете мне поверить — он не будет колебаться ни единой секунды! Из всех людей в мире Рэндо больше всего заботит его собственная персона; все остальные существуют только для того, чтобы служить ему. Он и обращается с вами соответственно… Сегодня я видел, как Рэндо ударил одного из вас. Если и после этого вы станете уверять меня, будто он достоин, чтобы вы служили ему верой и правдой, я посоветую вам только одно: вспомните ваших отцов и матерей, ваших дедушек и бабушек. И если хоть кто-то из них умер от рака, можете не сомневаться — его убил Мартин Рэндо. А ведь если бы не его эгоизм и жадность, их можно было бы спасти!
— Заткнись ты! — проворчал кто-то из охранников, но Нат не собирался молчать.
— Он-то готов продать вас в любой момент, превратить в такие же экспонаты! Как же он может требовать, чтобы вы продолжали служить ему? — сказал он, остановив взгляд на лице ближайшего к нему охранника.
— Я сказал — заткнись! — Охранник сильно ударил Ната, разбив губу.
— Да прозрейте же вы! — воскликнул Нат в отчаянии. — Откройте глаза, и вы увидите, что это за человек! Это его нужно убить!
Кто-то из охранников убавил свет. Ремни, привязывавшие Ната к каталке, были натянуты так туго, что он едва мог пошевелиться.
— Не убивайте меня! Сохраните мне жизнь, и я расскажу всему миру о том, что здесь творится. В ваших силах остановить Рэндо. В XX веке, когда я родился, от рук тиранов погибли в двух мировых войнах миллионы людей. Неужели вы хотите, чтобы подобное повторилось?
Из соседней комнаты до него донеслось негромкое гудение каких-то аппаратов. «Неужели конец?» — подумал Нат. Интересно, каким способом они собираются его прикончить? Будет ли это газ или смертельная инъекция? Потом он услышал негромкое шипение. Значит, все-таки газ… Его тело напряглось в последнем нечеловеческом усилии, но ремни не поддавались, хотя во многих местах из-под них брызнула кровь. Резкий химический запах заполнил ноздри, и Нат понемногу обмяк. В глазах потемнело, и он понял, что надеяться больше не на что.
81
Зеленые, густо-зеленые поля простирались перед ним. Такими бывают склоны Швейцарских гор — ухоженные, гладкие как бархат, шелковистые. Он гладил траву рукой, чувствуя ладонью влажную упругость каждой травинки. Солнце блестело в каплях росы, и по небу бежали веселые белые барашки облаков. Сверкали в голубизне снеговые вершины. Что это?.. Сон? Явь? На земле не бывает подобной красоты. Значит, он все-таки прошел по длинному тоннелю навстречу свету и очутился в раю — в том самом раю, в который никогда не верил.
— Нат! Нат!
Чей-то голос звал его по имени. Он повернул голову и увидел, что стоит на краю утеса, возвышающегося над ущельем в тысячу футов глубиной. Несколько небольших камней подались под его ногой и, со стуком ударяясь о гранитную стену, полетели в пропасть. Машинально отступив от края, Нат подумал: «Достаточно просто прыгнуть туда, и все будет хорошо».
— Нат?!
Опять этот голос — более громкий, настойчивый, и Нат почувствовал, что снова лежит на траве, и зеленые стебли раскачиваются прямо перед его лицом. Снег и облака исчезли, в ноздри ударил терпкий запах перегноя. Это был Глубокий Юг16, и он слегка покачивался в кресле, чувствуя, как исходит паром нагретая солнцем плодородная земля.
220 
