Особенно,... 
62 
— Что надо? — воинственно спросил Гаркер.
— Можно мне присоединиться к тебе? услышала она собственный голос, и прежде чем он смог ответить, ринулась к столу. Служанка поставила перед ней тарелку.
— Ты пришла, чтобы объясниться или извиниться? — спросил отец.
— Я просто хочу есть, — ответила Аманда, пододвигая полную тарелку. Она была так голодна, что ей пришлось сдерживать себя, иначе она бы начала есть прямо руками.
Гаркер несколько минут наблюдал за ней и впервые увидел в своей дочери живого человека. Обычно она вела себя как маленькая всезнайка и с каждым годом заставляла острее чувствовать недостаток образования у него самого.
— Так почему сбежал этот профессор? Аманда заталкивала в рот морковь под соусом.
— Он не любил, когда его заставляют жить по расписанию. Ему нравится ходить в синематограф, на танцы и пикники. Он не любит музеи или лекции по евгенике. А размеры нашего дома или машины его не впечатлили.
Аманда не могла поверить, что вот так вот, запросто, разговаривает с отцом. Может, на нее повлияла хорошая еда?
Гаркер некоторое время размышлял над ее словами.
— А ты не могла пойти с ним на танцы?
— Я обручена с другим, к тому же у меня было так мало времени — я должна была заниматься и готовиться к походу по музеям.
Бобы с луком были божественными.
Гаркер смотрел на нее. То, что она обычно ела, выглядело крайне неаппетитно, а сегодня она уплетала как возчик. Он поначалу обвинял Аманду в отъезде Монтгомери, но теперь задумался, что, возможно, только благодаря Аманде молодой профессор пробыл у них так долго. В детстве она была упрямой, с сильной волей — как и ее мать. — но он нанял Тейлора, и через несколько месяцев девочка угомонилась. Поначалу Гаркер был доволен, но прошли годы, и Аманда превратилась в безупречную машину — скучную и бездушную, так что иногда ему хотелось, чтобы она показала коготки. А когда ей исполнилось двадцать, а она по-прежнему заучивала на память стихи, как десятилетняя, он начал с трудом выносить ее присутствие.
Теперь он наблюдал за Амандой, которая ела как сборщик с полей, и чувствовал, что что-то изменилось. Сегодня утром Грейс, которая обычно избегала его, как чумы, и, похоже, возненавидела его с момента приезда Тейлора, улыбнулась ему. И Гаркер впервые увидел Тейлора другими глазами. Образованность Тейлора больше не производила на него впечатление, и он задумался, а так ли тот умен, как все считают. Много лет назад, когда Грейс потребовала, чтобы Гаркер избавился от Тейлора, он отказался только из принципа. Он принял решение и следовал ему — прав он был или нет — и даже когда Грейс отказалась делить с ним кровать, пока не уедет Тейлор, он не мог ей позволить повлиять на принятое решение. Но сегодня утром Грейс улыбнулась ему, и он вспомнил, какой чертовски привлекательной женщиной она была, и задумался, чего ради он променял общество красавицы-жены на общество Тейлора.
— Принесите персиковый пирог, — велел Гаркер служанке. — Моя дочь голодна. Аманда неуверенно улыбнулась:
— А ты не боишься, что я потолстею?
— Мне нравятся женщины, у которых есть мясо на костях.
— То есть… я хочу сказать… — запнулась она, вспомнив похожие слова Монтгомери. — Спасибо, я с удовольствием поем пирога.
Аманда невольно посмотрела на пустое место напротив себя и подумала: «Я скучаю по нему». Она тут же сказала себе, что это глупая мысль, но вспомнив о переводе, которым наказал ее Тейлор, пожалела, что не может поехать на пикник с Монтгомери. «С Тейлором!» — тут же поправила она себя.
Она попыталась представить Тейлора лежащим на земле перед скатертью с едой или как он ведет такую же машину, какая была у Монтгомери. Она попыталась представить, как Тейлор моет ей голову или целует ее, но ни одна из картин не возникла у нее в голове достаточно отчетливо.
Гаркер заметил, что она смотрит на пустой стул, словно увидела там призрака, и спросил:
— Тебе что, понравился профессор? Аманда выпрямилась на стуле.
— Он был… — Она хотела сказать, что он был безответственным человеком, но он заботился о ней, а то, как он решил ее задачи, говорило, что он был образован. — Он был необычным, — сказала она наконец. — Абсолютно непредсказуемым. Никогда не знаешь, что он сделает в следующий момент.
— Никаких расписаний? — усмехнулся Гаркер, глядя на нее.
Аманда с удовольствием улыбнулась в ответ.
— Профессор Монтгомери просто не знал такого слова. Он верил в личную свободу каждого.
62 
