74 
— Поинтересуйся у своего любовника! Уверен, это его рук дело.
Повернувшись к Элизабет, Майлс и не подумал ответить на выпад Роджера.
— Хотелось бы знать, могу я рассчитывать на твою преданность? Как только кто-нибудь откроет крышку люка, я брошусь на него, а ты должна связать его веревками. Могу я на тебя положиться?
— Хочешь верь, а хочешь — нет, но я всегда была тебе предана, — холодно ответила Элизабет.
— Вы уже пытались потребовать, чтобы нас освободили? — встрял Роджер. — Предложите им денег.
— И тогда ты вывернешь перед ними свои карманы? — с издевкой спросил Майлс, глядя на узкую полоску ткани на теле Роджера.
Они не успели ничего больше произнести, так как в это время открылся люк и на лестнице появилась чья-то нога.
— Ложись! — скомандовал Майлс, и оба — Роджер и Элизабет, — распластавшись на деревянном полу, притворились спящими. Майлс бесшумно скользнул за лестницу.
Просунув вниз голову и удостоверившись, что пленники преспокойненько спят, довольный матрос стал спускаться по лестнице. В этот самый миг, когда он вдруг понял, что не хватает еще одного, Майлс схватил его за ноги и дернул. Послышался лишь глухой стук, заглушенный скрипом и стонами деревянной обшивки корабля.
Не теряя времени, Роджер приподнял за волосы голову матроса.
— Он на некоторое время отключился.
Майлс стал быстро расстегивать на матросе одежду.
— Ты полагаешь, что я останусь здесь, пока ты, прихватив его одежду, сбежишь? — грозно спросил Роджер. — Я не собираюсь рассчитывать на милосердие какого-то там Монтгомери.
— Только попробуй ослушаться! — прошипел Майлс. — Роджер, мне надоела твоя подозрительность. Именно ты являешься причиной многих проблем, возникших между Чатвортами и Монтгомери, и теперь, чтобы выбраться отсюда, должен научиться действовать с нами заодно. Что мы можем сделать, Майлс?
Майлс, пытаясь втиснуться в слишком узкую одежду, внимательно наблюдал за Элизабет.
— Я вернусь, как только что-нибудь узнаю. — Он выбрался из трюма по лестнице.
Элизабет и Роджер связали лежавшего без сознания матроса, заткнули ему кляпом рот и оттащили в дальний угол.
— Ты всегда теперь будешь на его стороне? — угрюмо поинтересовался Роджер.
Элизабет прислонилась к стене корабля. Болела голова, от качки и голода ее начинало подташнивать.
— Мне еще многое придется сделать, чтобы помириться со своим мужем. Возможно, Майлс был прав, и я могла что-то предпринять в тот день, когда ты появился в крестьянском доме. Ты не из тех людей, которых можно в чем-то убедить, но, пожалуй, мне надо было хотя бы попробовать.
— Ты меня оскорбляешь! Я всегда был добр к тебе. — Нет! Ты всегда использовал в нужных для тебя целях то хорошее, что делал для меня. А теперь послушай. Раз уж мы попались в эту ловушку, мы должны из нее выбраться. И, повторяю, ты должен действовать с нами заодно.
— С Монтгомери?
— С двумя Монтгомери! — резко бросила Элизабет.
Некоторое время Роджер хранил молчание.
— Элис, — пробормотал он наконец. — Она приносила мне письмо от жены Гевина Монтгомери. Она знала, где ты должна была встретиться со своим…
— …Мужем, — закончила Элизабет. — О Роджер! — воскликнула она. — Николас! Он с Элис! Мы должны вернуться к моему сыну.
Роджер положил руку ей на плечо.
— К ребенку приставлена охрана, и у них есть приказ не подпускать Элис к мальчику. Они не посмеют ослушаться.
— Но что с ним станет, если мы не вернемся?
— О нем, несомненно, позаботятся Монтгомери. Их глаза встретились, и лишь спустя какое-то мгновение до Роджера дошел смысл сказанного им. Еще немного, и он начнет допускать, что, обвиняя Монтгомери, скорее всего, был неправ. Может, до него наконец стали доходить слова Элизабет.
Затаив дыхание, они оглянулись на звук открывающегося люка, но, увидев Майлса, вздохнули с облегчением. Кинувшись мужу на шею, Элизабет чуть не выбила у него из рук узлы.
— Мы думаем, это все подстроила Элис. О, мой дорогой, ты не ранен?
Майлс взглянул на нее с некоторым подозрением:
— Ты слишком быстро переходишь из одной крайности в другую. Нет, у меня не было неприятностей.. Я принес еду и одежду.
Он бросил Роджеру буханку черствого хлеба и протянул Элизабет узел с одеждой. Окинув быстрым взором связанного, с кляпом во рту, притихшего матроса с широко открытыми от страха глазами, Майлс уселся рядом с Роджером и Элизабет. Кроме хлеба он принес еще сушеное мясо и гадкий на вкус грог, которым Элизабет тут же поперхнулась.
74 
