31 
Она постояла еще несколько секунд, прислушиваясь и выжидая.
Она уже собиралась пойти к передней части дома, как ее нервная система снова получила мощный залп адреналина.
Шум донесся с той стороны сада, где на специальной цементной площадке стояли мусорные контейнеры.
Хоуп сделала слабую попытку убедить себя, что это Оскар копается в мусорных объедках. Или ввязался в очередную кошачью драку. В Сент-Джордже не особенно следили за животными, и бездомных было великое множество. Но услышала она только зловещий стук сильного удара. Ни рычания, ни шипения.
Хоуп впилась взглядом в телефонную трубку. Она ринулась через кухню, чтобы повесить ее на рычажки, — и чуть не умерла от страха, услышав за спиной чей-то голос:
— Хоуп? У тебя все в порядке?
Она резко обернулась и увидела силуэт сестры у двери в холл.
— Фейт! Что ты тут делаешь? — тихо выдохнула она, прижимая руку к груди. Словно так можно было успокоить бешено бьющееся сердце.
— Я услышала какой-то звук, — негромко ответила та. — Ты его тоже слышала?
Хоуп кивнула.
— И что это было?
— Не знаю.
— Это может быть Эрвин, — сказала Фейт. — Не позвонить ли нам в полицию?
— Но ты ведь не думаешь, что он может сделать что-то… опасное?
— Он странный, — призналась Фейт. — Иногда он бывал со мной довольно мил. Но я не думаю, что сегодня, уезжая отсюда, он испытывал ко мне добрые чувства. Да и вообще жестоким он бывал много чаще.
Жестокий — это плохо. Особенно когда они среди ночи слышится звук сильного удара. Ногти Хоуп впились в ладони.
— В каком смысле он бывал жестоким?
Но сестра ответить не успела. На двери черного хода задергалась ручка, и Хоуп почувствовала, что у нее подгибаются коленки.
— Это — он. Это наверняка он, — сказала Фейт. — Звони в полицию.
Хоуп схватила телефонную трубку, но, даже подождав несколько секунд, не услышала в ней длинного гудка. Может, она мало подождала? Или Эрвин перерезал линию?
Ручка двери перестала дергаться. Мимо ближайшего окна проскользнула чья-то черная тень.
— Пригнись, — прошептала Хоуп, пытаясь дать телефону еще один шанс.
Фейт опустилась на пол и поползла к ней, а Хоуп снова прижала к уху трубку. Длинного гудка не было! Вот черт!
— Что случилось? — требовательно спросила Фейт. — Вызови полицию. Я не хочу, чтобы он проник в дом. Я не хочу, чтобы он…
— Он не может попасть внутрь, — почти не дыша, отозвалась Хоуп. — С нами все будет нормально.
Она быстро поползла по полу к буфету и вытащила из него свой самый большой нож.
— Что ты собираешься с ним делать? — спросила Фейт.
— Защищать нас. Иди в ванную и запрись там.
— Я тебя не оставляю. Он делает это из-за меня. Если я вернусь с ним, он перестанет. Наверное, я просто должна…
— Ты не пойдешь туда, куда не хочешь идти, — скачала Хоуп. — В любом случае он наверняка решил бы тебя наказать. И навредил бы ребенку.
Хоуп встала и на подгибающихся ногах добралась до окна. Она приставила к стеклу руку и посмотрела на улицу. На заднем крыльце сейчас никого не было. Или, по крайней мере, так казалось.
— Он ушел? — спросила Фейт.
Хоуп сомневалась, что Эрвин провел три часа за рулем, просто чтобы немного пошуметь.
— Непонятно.
— Может, включить свет?
— Нет! Если мы включим свет, то он нас увидит, а мы его — нет.
— Но он во всяком случае увидит, что мы не спим и знаем, что он поблизости.
— У меня такое впечатление, что его не волнует, знаем мы о нем или нет. А может, он даже сам этого хочет. Возможно, это часть его игры. Мы здесь одни. И он уже перерезал нам телефонный провод.
— Что нам теперь делать? — спросила Фейт.
— Что сможем, — отозвалась Хоуп. Злость и определенность наконец пришли ей на выручку и придали сил. Она не позволит Эрвину их терроризировать. Она слишком далеко зашла, чтобы снова упасть в пучину страха и запуганности, из которой когда-то сбежала. — Оставайся здесь.
Вбежав в гостиную, Хоуп прижала нос к окну, выходящему на улицу. Она надеялась увидеть, где Эрвин, но не ожидала увидеть его по ту сторону оконного стекла.
Она закричала и выронила нож.
— Хоуп? Ты в порядке? — крикнула Фейт, услышав загремевший на полу нож.
— Он там, у окна. Я видела его.
Хоуп с трудом подняла свое оружие. Она сжала его похолодевшими пальцами и осторожно подобралась к окну, чтобы еще раз выглянуть наружу. Но на этот раз она никого не увидела.
31 
