86 
Пройдя к окну, Дуглесс поглядела на холмистые лужайки парка и полоску деревьев за ними. Да, странно, что, прожив с Робертом вместе более года и считая себя безумно влюбленной в него, она на самом деле никогда не ощущала такой интимности, такой близости с Робертом, какая была у нее с Николасом! Возможно, это объясняется тем, что жить с Николасом было очень легко! Он никогда не стенал по поводу того, что она выдавливает пасту для чистки зубов не из горловины тюбика, а из его середины! И никогда не ворчал из-за того, что не все было в идеальном порядке!
Да, если по-честному, то Николасу она нравилась такой, какая есть! Он вообще, казалось ей, принимал все – будь то люди или вещи – таким, как есть, и находил в этом радость! Дуглесс вспомнила о своих свиданиях с современными мужчинами. Они вечно жаловались и проклинали все на свете: и вино не такое, и обслуживают их медленно, и просмотренный фильм не предполагает никакого подтекста. А вот Николас, хотя перед ним и громоздятся многочисленные проблемы, находит радость даже в таких вещах, как баночные открывалки!
Интересно, – подумала она, – а как бы повел себя Роберт, окажись он вдруг в шестнадцатом столетии? Можно не сомневаться, что он-то принялся бы требовать для себя то одно, то другое и уж конечно ворчал, если б ему чего-нибудь не дали! Любопытно было бы узнать, не похожи ли мужчины елизаветинских времен по характеру на обычных ковбоев, – может, они тоже попросту вешали тех, кто проявлял особое занудство?!
Прислонясь лбом к прохладному стеклу, Дуглесс подумала: когда же Николас уйдет от меня? Должно быть, когда выяснит, кто его предал? Интересно, если Ли вдруг упомянет за обедом имя предателя, что будет с Николасом – неужто он просто подымется вверх этакой струйкой дыма и растворится в воздухе?!
Да, все идет к концу! – сказала она себе и почувствовала, как затосковало, затомилось ее сердце. – И как же она сможет существовать, если больше никогда не увидит его? Ведь даже день без него невозможно вытерпеть, то как же жить одной потом всю оставшуюся жизнь?! Пожалуйста, пожалуйста, вернись! – молила его она. – У нас ведь так мало времени осталось для нас двоих! Может, завтра ты уйдешь навсегда, и я не хочу тратить время зря, не хочу ни минуты быть без тебя! И не надо это немногое время, что нам еще отпущено, тратить на Арабеллу!
Смежив веки и вся напрягшись – так сильно она желала его возвращения! – Дуглесс прошептала:
– Если только ты вернешься сейчас, я приготовлю для тебя настоящий американский ленч: жареный цыпленок, картофельный салат, яйца со специями и «картошки» с шоколадом! А пока я буду готовить, ты мог бы… – тут она немного подумала и договорила:
– Ну, ты бы мог поглазеть на пластиковые пакетики для еды и на алюминиевую фольгу и на кастрюлю фирмы «Тапперуэар», если только, конечно, они водятся тут, в Англии! Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, возвращайся, Николас!
***
Николас встрепенулся и поднял голову. Руки Арабеллы обпили его шею, а ее большие груди крепко прижимались к его груди. Они с Арабеллой находились на той самой полянке, на которой он и та, другая Арабелла, из прошлого, некогда пропели день в приятных утехах. Сегодня, однако, у Николаса отчего-то не было интереса к женщинам. И потом, она сказала, что нашла кое-что касательно его предка, что располагает какими-то сведениями, о которых никогда и ничего не сообщалось в печати!
Эти речи и послужили для него наживкой, и он готов был уплатить любую цену, чтобы узнать, что же ей известно!
Арабелла вновь прижала к себе голову Николаса.
– Вы слышите? – спросил он.
– Ничего я не слышу, дорогой! – шепотом ответила Арабелла. – Я слышу лишь тебя!
Резко отодвигаясь от нее, Николас воскликнул:
– Я должен идти!
Но, заметив, что ее надменное лицо исказила гримаса гнева, решил ее не злить.
– Сюда кто-то идет, – сказал он, – а вы слишком хороши, чтобы я мог позволить кому-нибудь еще разглядывать вас жадными глазами. Ваша красота принадлежит мне одному!
Похоже, эта его реплика укротила ее, и она принялась застегивать свою одежду.
– Мне еще не доводилось встречать мужчину, который был бы большим джентльменом, чем вы! – воскликнула она. – Тогда, стало быть, до вечера?
– Да, до вечера! – откликнулся Николас, уходя.
Почти все охотники прибыли на «рэнджроверах», но были и лошади – примерно полдюжины, – привязанные возле машин. Выбрав лучшую, Николас помчался к дому. Перескакивая через ступеньки, он взбежал вверх по лестнице и настежь распахнул дверь в свою спальню.
86 
