Погода стояла ужасная: шли частые и ужасные ливни, и солдатам едва ли не на каждом шагу приходилось, часто по пояс в воде, переходить ливневые потоки. Речка Биферно, в обычное время едва достигавшая глубины в два фута, настолько вышла из берегов, что, окажись отряд национальной гвардии из Винкиатуро у реки вовремя, подступ к мосту был бы перекрыт, а Фра Диаволо, не имея возможности перейти реку, был бы схвачен.
Наконец, в один из дней, когда, казалось, разверзлись небеса и не переставая шел ливень, солдаты африканской гвардии встретились с людьми Фра Диаволо между долиной Бажано и деревней Ла Гардия; солдаты майора Гюго, которыми командовал он лично, сражались с вчетверо превосходящим по численности врагом. К счастью, один задругам подходили другие французские отряды и сейчас же вступали в бой. Но дождь продолжал литься с остервенением, и сражавшимся не оставалось ничего другого, как работать прикладами, штыками и кинжалами.
Эта ожесточенная схватка, или, скорее, одна большая дуэль, в которой каждый либо убивал своего противника, либо убивали его, продолжалась более двух часов. Наконец, после того как стороны проявили чудеса отваги и упорства, разбойники отступили и началось преследование; сто пятьдесят человек — все, что осталось от полуторатысячного войска, прошли по мосту Винкиатуро и спустились в долину Таммаро. В плен было взято тридцать разбойников, еще тысяча осталась лежать на поле сражения, залитом потоками воды. Если бы в распоряжении Гюго оказались еще и драгуны, банду могло ожидать полное уничтожение, а Фра Диаволо был бы неминуемо схвачен.
В пути к майору подошел один из пленников и предложил ему, в обмен на свою свободу, привести отряд к укромному уголку на горе, где были зарыты десять тысяч дукатов, то есть сорок пять тысяч франков, принадлежавших банде.
Майор Гюго отказался от такого предложения: его задача — преследование Фра Диаволо, а не погоня за наживой. Вот для чего ему дан летучий отряд.
Когда авангард отряда подошел к Калоре, обнаружилось, что переполненная река расползлась на пятнадцать — шестнадцать футов; отряд поневоле возвратился в Беневент; Фра Диаволо оторвался от своих преследователей еще на двадцать четыре часа, и можно было опасаться, что потеряй они хоть ненадолго его след — и уже не успеют добраться до берега раньше его, а значит и помешать бежать ему, чтобы потом вернуться, вновь собравшись с силами…
Он приказал раздать башмаки солдатам и, не обращая внимания на ворчание, приказал выступить в час ночи.
В Монтесаркио ему стало известно, что Фра Диаволо, проскочив между подвижных колонн, добрался до другого склона горы Верджина.
Монтесаркио — это деревня, расположенная на дороге, соединяющей Неаполь и Беневент: это именно то место, где находится знаменитое Кавдинское ущелье, по дну которого во время войны с самнитами была вынуждена пройти армия римлян. Кавдинское ущелье в самом своем узком месте образовано с одной стороны Табурно, а с другой — горой Верджиной, названной так в честь великолепного монастыря Божьей матери, возлежащего на противоположном склоне этой горы; однако со стороны Беневента у горы настолько крутой склон, что на него отваживаются забираться лишь пастухи со своими козами.
Взобравшись на гору по доселе неприступному склону, майор Гюго отыграл бы у Фра Диаволо упущенные двадцать четыре часа и получил бы еще один шанс догнать своего противника; хотя проводники долго уговаривали его поменять план; майор Гюго решил, что гора вполне преодолима, и на рассвете, имея проводниками пастухов, единственных людей, которые согласились пуститься с ним в такое предприятие, он начал восхождение; солдаты шли за ним ворча, однако они шли…
Ко всем сложностям подъема, надо заметить, и без того немалым, прибавился еще и мелкий снег, что делало тропинку, пролегавшую по горе, еще более скользкой. К счастью, вскоре добрались до того места, где росли деревья. Подъем продолжали, цепляясь за их ветви. В конце концов, возбужденные трудностями самого пути и весельем, возникавшим, когда кому-то доводилось падать, солдаты, смеясь друг над другом, добрались после трех часов чудовищно тяжелого подъема до какой-то платформы, затерявшейся в дымке легкого тумана, сами не понимая, куда залезли.
Но едва все собрались на этой площадке, обессиленные и промокщие до нитки, как мощный порыв ветра разогнал заслон из облаков, скрывавший вершины гор, и когда завеса облаков оказалась поднята, подобно занавесу в театре, их взору во всей своей необъятности и великолепии предстал Неаполитанский залив.