Особенно,... 
279 
– Ну вот! – сказал Борроме. – Подождите меня здесь, я воспользуюсь привилегией, которую имеют все завсегдатаи этого места, – вы тоже ее получите, когда вас здесь лучше узнают.
– Какой такой привилегией?
– Спуститься самолично в погреб и выбрать вино, которое мы будем пить.
– Ах, вот оно что! – сказал Шико. – Приятная привилегия. Идите!
Борроме вышел.
Шико проследил за ним взглядом. Как только дверь закрылась, он подошел к стене и приподнял картинку, на которой изображалось, как неаккуратные должники убивают Кредит: картинка эта была вставлена в раму черного дерева и висела рядом с другой, где дюжина каких-то бедняков дергала черта за хвост.
За этой картинкой имелась дырка, через которую можно было видеть все, что делалось в большом зале, не будучи увиденным оттуда. Шико хорошо знал эту дырку, ибо сам ее просверлил.
– Ага! – сказал он. – Ты ведешь меня в кабачок, где являешься завсегдатаем, заталкиваешь меня за перегородку, полагая, что там меня никто не увидит и я сам ничего не увижу, а в перегородке этой проделано отверстие, и благодаря ему ни одно твое движение от меня не укроется. Ну, милый мой капитан, не очень-то ты ловок.
И, произнося эти слова с ему одному свойственным великолепным презрением, Шико приложил глаз к отверстию, искусно просверленному в том месте, где дерево было мягче.
Через эту дырку он увидел Борроме: сперва многозначительно приложив палец к губам, тот заговорил с Бономе, который явно выражал согласие на все пожелания своего собеседника, величественно кивая головой.
По движению губ капитана Шико, весьма опытный в подобных делах, угадал, что произнесенная им фраза означала приблизительно следующее:
«Подайте нам вина за перегородку и, если услышите оттуда шум, не заходите».
После чего Борроме взял ночник, который всегда горел на одном из ларей, поднял люк и, пользуясь драгоценнейшей привилегией завсегдатаев кабачка, самолично спустился в погреб.
Тотчас же Шико особым образом постучал в перегородку.
Услышав этот необычный стук, пробудивший какое-то воспоминание, скрытое в самой глубине его сердца, Бономе вздрогнул, поглядел наверх и прислушался.
Шико постучал еще раз, нетерпеливо, как человек, удивленный тем, что ему не вняли сразу.
Бономе устремился за перегородку и увидел Шико, стоящего перед ним с угрожающим видом.
У Бономе вырвался крик: как и все, он считал Шико умершим и решил, что перед ним призрак.
– Что это значит, хозяин, – сказал Шико, – с каких это пор заставляете вы таких людей, как я, звать вас дважды?
– О дорогой господин Шико, – сказал Бономе, – вы ли это или же ваша тень?
– Я ли сам или моя тень, – ответил Шико, – но раз вы меня узнали, хозяин, надеюсь, вы будете делать беспрекословно все, что я скажу?
– О, разумеется, любезный сеньор, приказывайте.
– Какой бы шум ни доносился из этого кабинета, мэтр Бономе, что бы тут ни происходило, я надеюсь, что вы появитесь только на мой зов.
– И это будет мне тем легче, дорогой господин Шико, что то же самое распоряжение услышал я только что от вашего спутника.
– Да, но звать-то будет не он, понимаете, господин Бономе? Звать буду я. А если позовет он, то для вас это должно быть так, как если бы он вовсе не звал, слышите?
– Договорились, господин Шико.
– Хорошо. А теперь удалите под каким-нибудь предлогом всех других посетителей, и чтобы через десять минут мы были бы у вас так же свободны, в таком же уединении, словно пришли к вам для поста и молитвы в день великой пятницы.
– Через десять минут, господин Шико, во всем доме живой души не будет, кроме вашего покорного слуги.
– Ступайте, Бономе, ступайте, я уважаю вас, как и прежде, – величественно произнес Шико.
– О боже мой, боже мой! – сказал Бономе, уходя. – Что же такое произойдет в моем несчастном доме?
Когда он, пятясь назад, удалялся, то увидел Борроме, который поднимался из погреба, нагруженный бутылками.
– Ты слышал? – сказал ему Борроме. – Чтоб через десять минут в заведении твоем не было ни души.
Бономе покорно кивнул своей обычно столь надменно поднятой головой и отправился в кухню, чтобы обдумать, как ему одновременно выполнить оба распоряжения, отданные его грозными клиентами.
Борроме зашел за перегородку и нашел там Шико, сидевшего вытянув ноги и с улыбкой на губах.
279 
