Особенно,... 
36 
– Ладно, уж вы из меня просто веревки вьете, – произнес торговец со смешком, оскалив зубы как шакал, – вот еще одно экю. Дьявол тебя задави, – прошептал он тихонько.
– Спасибо, – сказал Самюэль, – желаю удачи.
Он кивнул скупщику кирас и, хихикая, удалился.
Торговец, оставшийся один на улице, поднял с земли кирасу Пертинакса и стал засовывать ее в латы Фурнишона.
Буржуа, стоявший на балконе, продолжал смотреть вниз. Когда торговец был в самом разгаре дела, он обратился к нему:
– Вы, сударь, кажется, скупаете старые доспехи?
– Да нет же, милостивый государь, – ответил несчастный, – тут просто случай такой представился.
– Так этот случай и мне очень подходит.
– В каком смысле, сударь? – спросил торговец.
– Представьте себе, что у меня тут под рукой целая груда старого железа, от которой мне хотелось бы избавиться.
– Я не отказался бы от покупки; но сейчас, вы сами видите, у меня руки полные.
– Я все-таки покажу вам доспехи.
– Не стоит, я истратил все деньги.
– Пустяки, я вам поверю в долг, вы, на мой взгляд, человек вполне порядочный.
– Благодарю вас, но меня ждут.
– Странное дело, ваше лицо мне как будто знакомо! – заметил буржуа.
– Мое? – сказал торговец, тщетно стараясь совладать с дрожью.
– Посмотрите на эту каску, – сказал буржуа, притягивая к себе названный предмет своей длинной ногой: он не хотел отходить от окошка, чтобы торговец не смог от него улизнуть.
И тут же, нагнувшись через балкон, он положил каску прямо в руки торговца.
– Вы меня знаете? – переспросил тот. – То есть вам показалось, будто вы меня знаете.
– Да нет же, я вас отлично знаю. Ведь вы…
Буржуа, казалось, искал в своей памяти. Торговец ждал, не шевелясь.
– Ведь вы Никола…
Лицо торговца исказилось, каска в его руке задрожала.
– Никола?! – повторил он.
– Никола Трюшу, торговец скобяными изделиями с улицы Коссонери.
– Нет, нет, – ответил торговец. Он улыбнулся и вздохнул, словно у него гора с плеч свалилась.
– Не важно, у вас честное лицо. Так вот, я бы продал полные доспехи, – кирасу, наручни и шпагу.
– Учтите, сударь, что это запрещенный род торговли.
– Знаю, тот, у кого вы только что купили кирасу, кричал об этом достаточно громко.
– Вы слышали?
– Отлично слышал. Вы очень щедро расплатились. Это-то и навело меня на мысль договориться с вами. Но будьте спокойны, я не вымогатель, так как знаю, что такое коммерция. Я сам в свое время торговал.
– А, и чем же именно?
– Что я продавал?
– Да.
– Льготы и милости.
– Отличное предприятие.
– Да, я преуспел и теперь, как видите, – буржуа.
– С чем вас и поздравляю.
– Поэтому я любитель удобств и продаю старое железо, которое только место занимает.
– Вполне понятно.
– У меня имеются также набедренник и еще перчатки.
– Но мне всего этого не нужно.
– Мне тоже.
– Я бы взял только кирасу.
– Вы покупаете только кирасы?
– Да.
– Странно. Ведь вы же в конце концов все перепродаете на вес, так вы, по крайней мере, сами заявляли, а железо всегда железо.
– Это верно, но, знаете ли, предпочтительно…
– Как вам угодно: купите одну кирасу… или, пожалуй, вы правы: не надо ничего покупать.
– Что вы хотите сказать?
– Хочу сказать, что в такое время, как наше, оружие может каждому пригодиться.
– Что вы! Сейчас ведь мир.
– Друг любезный, если бы у нас царил мир, никто бы, черт возьми, не стал скупать кирасы. Мне вы этого не рассказывайте.
– Сударь!
– Да еще скупать их тайком.
Торговец сделал движение, видимо, намереваясь удалиться.
– Но, по правде-то сказать, чем больше я на вас гляжу, – сказал буржуа, – тем сильнее во мне уверенность, что я вас знаю. Нет, вы не Никола Трюшу, но я вас все-таки знаю.
– Молчите.
– И если вы скупаете кирасы…
– Так что же?
– Так я уверен, ради дела, угодного богу.
– Замолчите!
– Я от вас просто в восторге, – произнес буржуа, протягивая с балкона длиннющую руку, которая крепко вцепилась в руку торговца.
– Но вы-то сами кто такой, черт побери?
– Я – Робер Брике, по прозванию гроза еретиков, лигист и пламенный католик. Теперь я вас безусловно узнал.
Торговец побледнел как мертвец.
36 
