Особенно,... 
38 
«Отлично! У них, оказывается, есть склад», – подумал тот.
– Просто замечательно, черт побери! Вы прекрасный организатор, мессир прево.
– Да, да, мозгами шевелить мы умеем, – самодовольно улыбаясь, ответил Пулен. – Но пойдемте же, я вас представлю.
– Не стоит, – сказал на это буржуа. – Я очень застенчив. Если мне разрешат остаться – большего и не потребуется. Когда же я докажу, что достоин доверия, то и сам представлюсь; по словам греческого писателя: за меня будут свидетельствовать мои дела.
– Как вам угодно, – ответил судейский. – Подождите меня здесь.
И он отправился приветствовать собравшихся во дворе, большей частью здороваясь с ними за руку.
– Чего мы ждем? – спросил чей-то голос.
– Хозяина, – ответил другой.
В этот момент какой-то человек высокого роста как раз входил во дворец. Он услышал последние слова, которыми обменялись таинственные посетители.
– Господа, – промолвил он, – я явился от его имени.
– Ах, да это господин Мейнвиль! – вскричал Пулен.
«Э, оказывается, я среди знакомых», – подумал Брике и тотчас же постарался скорчить гримасу, которая делала его неузнаваемым.
– Господа, мы теперь в сборе. Давайте побеседуем, – снова раздался голос того, кто заговорил первым.
«А, прекрасно, – заметил про себя Брике, – номер два. Это мой прокурор, мэтр Марто».
И он переменил гримасу с легкостью, доказывавшей, как привычны были ему подобные упражнения.
– Пойдемте наверх, господа, – произнес Пулен.
Господин де Мейнвиль прошел первым, за ним Никола Пулен. Люди в плащах последовали за Никола Пуленом, а за ними уже Робер Брике.
Все поднялись по ступеням наружной лестницы, приведшей их к входу в какую-то сводчатую галерею.
Робер Брике поднимался вместе с другими, шепча про себя:
«А паж-то, где же этот треклятый паж?»
Глава 11
Снова Лига
Поднимаясь по лестнице вслед за людьми в плащах и стараясь придать себе вид, приличествующий заговорщику, Робер Брике заметил, что Никола Пулен, переговорив с некоторыми из своих таинственных сотоварищей, остановился у входа в галерею.
«Наверно, поджидает меня», – подумал Брике.
И действительно, чиновник городского суда задержал своего нового друга как раз в момент, когда тот собирался переступить загадочный порог.
– Вы уж на меня не обижайтесь, – сказал он. – Но почти никто из наших друзей вас не знает, и они хотели бы навести кое-какие справки, прежде чем допустить вас на совещание.
– Это более чем справедливо, – ответил Брике, – я ведь говорил вам, что по своей врожденной скромности уже предвидел это затруднение.
– Отдаю вам полную справедливость, – согласился Пулен, – вы человек безукоризненного такта.
– Итак, я удаляюсь, – продолжал Брике, – счастливый хотя бы тем, что в один вечер увидел столько доблестных защитников Лиги.
– Может быть, вас проводить? – спросил Пулен.
– Нет, благодарю, не стоит.
– Дело в том, что вас могут не пропустить у выхода. Хотя, с другой стороны, мне нельзя задерживаться.
– Но разве здесь нет никакого пароля для выхода? Это на вас как-то не похоже, мэтр Никола. Такая неосторожность!
– Конечно, есть.
– Так сообщите мне его.
– И правда, раз вы вошли…
– И к тому же ведь мы друзья.
– Хорошо. Вам нужно только сказать «Парма и Лотарингия».
– И привратник меня выпустит?
– Незамедлительно.
– Отлично. Благодарю вас. Идите занимайтесь своими делами, а я займусь своими.
Никола Пулен расстался со своим спутником и возвратился туда, где собрались его товарищи.
Брике сделал несколько шагов по направлению к лестнице, словно намереваясь спуститься обратно во двор, но, дойдя до первой ступеньки, остановился, чтобы обозреть местность.
В результате своих наблюдений он установил, что сводчатая галерея идет параллельно внешней стене дворца, образуя над нею широкий навес. Ясно было, что эта галерея ведет к какому-то просторному, но невысокому помещению, вполне подходящему для таинственного совещания, на которое Брике не имел чести быть допущенным.
Это предположение перешло в уверенность, когда он заметил свет, мерцающий в решетчатом окошке, пробитом в той же стене и защищенном воронкообразным деревянным заслоном, какими в наши дни закрывают снаружи окна тюремных камер и монастырских келий, чтобы туда проходил только воздух, но оттуда не было видно ничего, кроме неба.
38 
