Лёгкий, ненавязчивый романчик 
95 
— Простите, — сказал он, возвращая бумагу, — но я не могу вам помочь. Мы здесь занимаемся высшими понятиями экспериментальной философии. А это, судя по виду, какое-то неправильное уравнение. Вы обращались к торговцам лекарствами? Они могут быть более сведущи в таких вопросах, чем я.
— Юноша! — Графиня захлопнула веер и подбоченилась. — В прошлый раз, когда мы встречались, вы были достаточно любезны. Что за внезапная перемена в вашем поведении?
— Вообще-то… — Молодой человек потер лоб. — Я опаздываю. — И он бросился прочь, крикнув на ходу через плечо: — Обратитесь к лекарям.
— Как вам это нравится! — Элпью снова повернулась к Брод-стрит.
Графиня все еще смотрела вслед удалявшемуся юноше.
— Мы поговорим с мистером Ньютоном! — крикнула она ему вслед, когда он уже не мог ее слышать. — Мистером Исааком Ньютоном!
— Идемте, миледи, — потянула ее за руку Элпью. — У нас мало времени. Пусть засунут свои чисто мужские общества экспериментальной глупологии себе в зад.
— Однако насчет Ньютона — не такая уж плохая мысль, Элпью. Зайдем к нему по пути домой.
Они несколько раз прошлись вдоль ряда, пока не остановили свой выбор на «Мерлине».
— У него внешность алхимика, — сказала графиня.
— Почему вы так решили? — поинтересовалась Элпью. — Вы часто встречали алхимиков?
— Я видела их на сцене, Элпью. Я же говорила тебе, что алхимики — любимые персонажи в комедиях.
— … несравненное средство, свои чудодейственные свойства оно проявит уже после одной дозы, чего многие другие хорошие лекарства не достигнут, пожалуй, и десятью! — выкрикивал он, когда они подошли. — Поистине верное средство, исцеляющее, как никогда доселе, быстро и эффективно, даже когда все другие снадобья потерпели неудачу, и поскольку по качеству оно превосходит все другие известные средства…
— Но, мадам… — Элпью не могла решиться заговорить с ним. — Он говорит так непонятно…
Графиня подтолкнула ее вперед.
— Все равно попробуй. Действуй.
— Сэр, — сказала Элпью, беря бутылку, чтобы привлечь его внимание. Уловка сработала моментально. Он прервал свою тираду и обратился прямо к ней:
— Мадам, могу я заинтересовать вас бутылочкой этого превосходного эликсира? Он успокаивает и излечивает все недуги и недомогания, как, например, мокнущие раны, боли, опухоли, переломы…
Элпью торопливо поставила бутылку. Это было средство от сифилиса.
— Сэр… — Она наклонилась над прилавком, заговорив доверительным тоном. Торговец также наклонился вперед, повернувшись ухом к ее губам. Он был прекрасно осведомлен о том, как вести себя с клиентами, и понимал, что значит конфиденциальность. — Это дело большой срочности и огромной важности. Не знаете ли вы алхимика или ученого человека, который разбирается в алхимических символах?
Лоточник выпрямился и уставился на Элпью из-под кустистых седых бровей. У нее закружилась голова, она не могла отвести взгляда от его глаз. Они обладали такой властью, что она подумала — уж не пустил ли он в ход месмерическую силу. Она стояла под его взглядом, завороженная, пока он наконец не отвел глаза и не посмотрел на графиню.
— Она с вами?
Элпью кивнула.
— Пол! — позвал он, и из-под навеса появился мальчик. — Присмотри за лотком до моего возвращения. — Затем, сопровождаемый Элпью и графиней, он зашагал по улице. Свернув за угол, он внезапно остановился перед маленькой дверью, над которой покачивалась вывеска «Голова Сенеки».
— Многие считают, что Сенека был римлянином, поскольку учил Нерона и Калигулу, но он был родом из Испании. — Пригнувшись, старик нырнул в дверь. Элпью с графиней последовали за ним. Графиня пришла к мысли, что никогда не задумывалась над национальностью Сенеки, а Элпью вообще никогда о нем не слыхала.
Берлога «Мерлина» оказалась маленькой, но вычурно убранной.
Первое, что они увидели, — чучело крокодила на полу. То есть им бы очень хотелось надеяться, что это чучело, потому что крокодил был очень большой и лежал прямо у ног.
Как и в лаборатории Бо, вдоль стен стояла аппаратура, банки, различные сосуды и книги. С потолка свисала лампа в виде семиконечной звезды, в каждом из кончиков горел огонек. В одном из углов пылала печь, в другом приютился маленький орган.
— Садитесь. — Взмахом рук «Мерлин» указал на небольшое деревянное сиденье. Сам он присел на табурет у органа. — Так в чем же ваше затруднение?
95 
