Особенно,... 
40 
«Врешь, хитрец, – сказал себе д’Артаньян, – наоборот, ты-то умеешь выбрать цель и пробираться к ней тайком».
– Так до свидания, дорогой, – продолжал Арамис, – и спасибо вам за добрые намерения, а в особенности за приятные воспоминания, которые ваше появление пробудило во мне.
Они обнялись. Планше сидел уже на коне. Д’Артаньян также вскочил в седло, он и Арамис еще раз пожали друг другу руки. Всадники пришпорили лошадей и поскакали по направлению к Парижу.
Арамис стоял посреди дороги до тех пор, пока не потерял их из виду.
Но д’Артаньян, отъехав шагов двести, круто осадил лошадь, соскочил наземь, бросил поводья Планше и, вынув из кобуры пистолеты, засунул их себе за пояс.
– Что случилось? – спросил испуганный Планше.
– То, что как он ни хитрит, – ответил д’Артаньян, – а меня не одурачит. Стой здесь и жди меня, только в стороне от дороги.
С этими словами д’Артаньян перескочил канаву, шедшую вдоль дороги, и пустился через поле, в обход деревни. Он заметил между домом, где жила г-жа де Лонгвиль, и иезуитским монастырем пустырь, окруженный только живой изгородью.
Может быть, час назад ему и нелегко было бы отыскать эту изгородь, но теперь взошла луна, и хотя она время от времени скрывалась за облаками, все же можно было довольно ясно видеть дорогу, даже когда луна исчезала.
Д’Артаньян добрался до изгороди и пошел, крадучись, в ее тени. Проходя мимо дома, где произошла описанная нами сцена, он заметил, что окно Арамиса освещено; но он был уверен, что Арамис еще не вернулся к себе, а когда вернется, то вернется не один.
Действительно, он вскоре услышал приближающиеся шаги и как будто заглушенные голоса.
Шаги затихли у изгороди.
Д’Артаньян опустился на колени, выискивая себе место, где изгородь была гуще.
В эту минуту, к великому удивлению д’Артаньяна, появилось двое мужчин. Но его удивление длилось недолго; он услышал нежный, благозвучный голос. Один из мужчин был женщиной, переодетой в мужское платье.
– Успокойтесь, милый Рене, – говорил нежный голос, – это никогда больше не повторится. Я обнаружила нечто вроде подземного хода под улицей: нам стоит только поднять одну плиту возле двери, выход открыт.
– О, клянусь вам, принцесса, – ответил другой голос, в котором д’Артаньян узнал голос Арамиса, – если бы ваше доброе имя не зависело от этих предосторожностей и если бы я рисковал только собственной жизнью…
– Да, да, я знаю, вы человек светский и в то же время отважны и храбры. Но вы принадлежите не только мне, вы принадлежите всей нашей партии. Будьте же осторожны, будьте благоразумны.
– Я всегда повинуюсь, сударыня, – сказал Арамис, – когда мне приказывают таким приятным голосом.
Он нежно поцеловал ее руку.
– Ах! – воскликнул кавалер, обладавший приятным голосом.
– Что такое? – спросил Арамис.
– Разве вы не видите, ветер унес мою шляпу!
Арамис бросился за улетевшей шляпой. Д’Артаньян воспользовался минутой и перешел на другое место, где изгородь была не так густа и он мог свободно рассмотреть таинственного спутника Арамиса. В этот миг луна, быть может, столь же любопытная, как наш офицер, вышла из-за облака, и при ее нескромном свете д’Артаньян узнал большие голубые глаза, золотые волосы и гордую головку герцогини де Лонгвиль.
Арамис, смеясь, вернулся с одной шляпой в руках, а другой на голове, и оба направились к иезуитскому монастырю.
– Отлично, – сказал, вставая и стряхивая пыль с колен, д’Артаньян, – теперь я тебя раскусил: ты фрондер и любовник госпожи де Лонгвиль.
Глава XII
Господин Портос дю Валлон де Брасье де Пьерфон
Благодаря сведениям, полученным от Арамиса, д’Артаньян, помнивший, что истинная фамилия Портоса была дю Валлон, узнал теперь, что по названию поместья, которым он владел, он именуется еще де Брасье и что из-за этого поместья он вел процесс с нуайонским епископом.
Следовательно, искать его надо было в окрестностях Нуайона, иначе говоря, на границе Иль-де-Франса и Пикардии.
Свой маршрут д’Артаньян выработал немедленно. Он отправится в Даммартен, где сходятся две дороги: одна ведет в Суассон, другая – в Компьен; тут он наведет справки об имении Брасье и, смотря по указанию, поедет прямо или свернет влево.
Планше, который еще не совсем успокоился относительно исхода своей проделки, объявил, что последует за д’Артаньяном на край света, все равно, поедет ли тот прямо или свернет влево. Он упросил только своего барина выехать вечером, так как темнота обеспечивала ему большую безопасность. Д’Артаньян посоветовал ему предупредить жену, чтобы успокоить ее по крайней мере относительно своей участи; но проницательный Планше уверенно ответил, что жена его не умрет от беспокойства, если не будет знать об его местонахождении, тогда как он, Планше, напротив, зная невоздержанность ее языка, непременно умрет от беспокойства, если только она будет знать, где он находится.
40 
