169 
— Сам не знаю, — отвечает Рауль. — Наверное, Мендесу донесли, что мы у него на хвосте, и он сбежал обратно в Кульякан. Ладно, не дергайтесь — у вас все впереди.
Рауль старается их встряхнуть, подбодрить.
— Вот что я вам скажу, мы поедем загодя к нашему рейсу, так что успеете еще пошататься по торговому центру.
Утешение слабое, но хоть что-то. Торговый комплекс в центре Гвадалахары — один из самых крупных в мире. Молодость легко оправляется от ударов, и юнцы уже обсуждают, что они себе купят в магазинах.
Рауль ведет Фабиана наверх.
— Ты помнишь, как действовать? — спрашивает его Рауль.
— Конечно.
— Готов?
— Вполне.
Кэллана Рауль находит в верхней спальне.
— Завтра мы возвращаемся в Тихуану, — сообщает Рауль.
Кэллан вздыхает с облегчением. Вся эта затея была такой дерьмовой. Рауль передает ему авиабилет и расписание на день и тут добавляет:
— Гуэро попытается убить нас в аэропорту.
— Ты про что?
— Он считает, мы приедем туда установить с ним мир, — продолжает Рауль. — И думает, что наша защита — всего лишь кучка сосунков. А потому попытается перестрелять нас там.
— Ну так он все правильно рассчитал.
Ухмыльнувшись, Рауль мотает головой.
— У нас есть ты, и у нас есть целая команда sicarios, переодетых в форму полиции Халиско.
Что ж, думает Кэллан, это ответ на мой вопрос, зачем Баррера наняли команду мальчишек. Они всего лишь приманка.
Так же, как и ты сам.
Рауль велит Кэллану смотреть в оба и держать пистолет наготове.
Я всегда так делаю, мысленно отвечает Кэллан. Большинство знакомых ему парней убили именно потому, что те расслабились. Проявили беспечность или доверились кому не надо.
А Кэллан всегда настороже.
И он не доверяет никому.
Парада вверяется Богу.
Встает раньше обычного, заходит в собор и читает мессу. Потом преклоняет колени перед алтарем и просит Бога даровать ему силы и мудрости, чтобы осуществить то, что задумано им на сегодня. Молится, чтобы сделать все правильно, и заканчивает словами:
— Да сбудется это все.
Вернувшись домой, кардинал бреется еще раз, тщательнее обычного выбирает одежду. Его наряд сразу бросится в глаза Антонуччи, и Парада желает быть понятым правильно.
Каким-то странным образом он все-таки питает надежду на примирение между собой и церковью. А почему бы и нет? Если уж Адан и Гуэро могут помириться, так могут и Антонуччи с Парадой. И отец Хуан впервые за долгое время надеется по-настоящему. Если это правительство уйдет в отставку и на смену ему придет другое, то в новой ситуации, возможно, теологи — и консерваторы, и либералы — сумеют найти общий язык. Станут трудиться опять вместе ради справедливости на земле и блаженства на небесах.
Парада закуривает сигарету, но тут же гасит ее.
Мне следует бросить курить, думает он, хотя бы чтобы сделать приятное Норе.
И сегодня самый подходящий для этого день.
День перемен.
Парада выбрал черную сутану, надел на шею большой крест. Достаточно традиционно, решил он, чтобы смягчить Антонуччи, но не настолько официально, чтобы нунций решил, будто он стал совсем уж консервативным. Примирительно, но не раболепно, думает он, довольный своим выбором.
Господи, как же покурить хочется! Он очень нервничает перед тем, что сегодня ему предстоит: сначала передача обвинительных материалов Сэрро нунцию, а потом присутствие на встрече Адана и Гуэро. Какие найти слова, гадает он, чтобы способствовать примирению между ними? Как остановить войну между человеком, чью семью зверски убили, и — по слухам, во всяком случае, — их убийцей?
Ладно, доверься Богу. Он вложит тебе слова в уста.
Но от сигареты ему все-таки здорово бы полегчало.
Но — нет. Я не стану курить.
И обязательно сброшу несколько фунтов веса.
Через месяц ему ехать на съезд епископов в Санта-Фе, и он планирует встретиться там с Норой. И будет очень весело, думает он, удивить ее стройной фигурой и тем, что я бросил курить. Ну ладно, пусть не совсем уж стройной, но хоть немножко похудевшей.
Парада спускается к себе в кабинет и на несколько часов занимает голову бумажной работой, потом вызывает водителя и просит его приготовить машину. Подойдя к сейфу, вынимает кейс, набитый компроматами Сэрро.
Пора ехать в аэропорт.
В Тихуане готовится к обряду крещения отец Ривера. Он облачается в рясу, благословляет святую воду и тщательно заполняет требуемые документы. Внизу одного бланка он пишет: крестные родители — Адан и Люсия Баррера.
169 
