98 
— А кто вложил в них деньги?
— Никто. Большая часть акций ешиве передана безвозмездно. Насколько я могу понять, дарители, скорее всего, приобрели акции много лет назад.
— По низким ценам.
— Совершенно верно. — Рина вручила Ханне еще одну пустую бутылку из-под содовой, и девочка снова бегом отправилась на кухню.
— Значит, в свое время акции приобрели, скажем, за десять тысяч, а теперь они стоят двадцать тысяч.
— Бери выше — сто тысяч.
— Что стоит сто тысяч? — спросил Сэмми.
— Отведите Ханну в ее комнату, мальчики, — сказала Рина. — Остальное я уберу сама.
— Стараетесь нас спровадить?
— В каком-то смысле да, — широко улыбнулась Рина, — Ну, пока.
— И чем бы ты хотела заняться? — обняв сестру и подняв ее в воздух, спросил Джейкоб.
— Ну-у... хорошо бы поиграть в динозавров...
— Ладно.
— А потом повозимся немножко?
— Договорились.
— И еще почитаем книжку!
Джейкоб опустил сестру на пол, и Ханна, взяв братьев за руки, приказала:
— Покачайте меня.
Мальчики повиновались.
— Интересно, кто на самом деле командует в этом доме? — засмеялся Декер.
— С этим, по-моему, у всех полная ясность, — констатировала Рина.
— Чего нельзя сказать о бухгалтерских книгах ешивы, — с улыбкой заметил Декер. — Вообще-то передача акций в дар — довольно распространенная практика. Сначала ты покупаешь акции, какое-то время владеешь ими. Потом они подскакивают в цене. Тут-то ты и передаешь их кому-то в дар — скажем, какому-нибудь благотворительному фонду. Таким образом ты не только избегаешь уплаты налога на прибыль от них, но и уменьшаешь налогооблагаемую базу, потому что из нее вычитается прирост биржевой стоимости акций, а это очень внушительная цифра.
— Количество подаренных ешиве акций просто невероятное. В ящике стола в офисе раввина Шульмана лежат целые кипы бумаг с водяными знаками. Причем лежат уже много лет.
— А Шульман представляет себе, сколько стоят эти бумаги?
— Боюсь, что не очень. Я не понимаю, почему он не наймет толкового менеджера. — Рина пожала плечами. — Хотя, может, и к лучшему. Менеджер, наверное, давно бы продал все эти акции. А так они тихо себе лежали и все время росли и росли в цене.
— Росли и росли... — Декер внезапно задумался. — Скажи, а Джейк когда-нибудь раньше заводил разговоры о переезде?
— Впрямую — нет, но намекал, — вздохнула Рина. — Он очень общительный мальчик. Ты ведь знаешь, как важно подросткам общаться со своими сверстниками. По субботам и по праздникам он в самом деле чувствует себя одиноко.
Декер обхватил ладонями кофейную чашку.
— Джейк хороший парень, — задумчиво сказал он.
— Как ты думаешь, сколько мы можем получить за этот дом, если продадим его? — спросила Рина, грызя ноготь.
— Не особенно много, — ответил Декер. — Я строил его наспех. Он вполне соответствует всем стандартам, но, к сожалению, в нем есть только самое необходимое. Ладно, продадим, за сколько получится, и купим такой дом, какой сможем себе позволить. Судя по всему, Джейк не особенно стремится к роскоши.
— Ты ведь знаешь, у меня есть деньги, — сказала Рина.
На щеках у Декера проступили желваки.
— Платить за дом, где будет жить моя семья, деньгами жены? Никогда!
— Это не твоя семья, это наша семья. Не будь таким старомодным, Питер. Какой толк в деньгах, если мы не можем воспользоваться ими в таких случаях, как этот?
Декер промолчал — ему не хотелось говорить о том, что было очевидно. Да, он застраховал свою жизнь, но, случись что с ним, страховки наверняка не хватит на содержание семьи и обучение в колледже троих детей. Что же касается денег, переданных Рине ее родителями, то это был неприкосновенный фонд, предназначенный на самый крайний случай — как раз на тот случай, если что-то произойдет с ним, Питером Декером. Он уже был дважды ранен, а потому прекрасно понимал, что произойти с ним может все что угодно и его бережливость вовсе не блажь, а забота о будущем семьи.
— У нас есть сбережения, — сказал он. — Я хорошо зарабатываю. Как-нибудь справимся.
Рина отвернулась.
— Почему ты все взваливаешь только на свои плечи, Питер? Почему ты не разрешаешь мне помочь тебе?
— Ты и так мне помогаешь. На тебе дом, дети. Ты ведешь все наши финансовые дела. С того момента, как мы поженились, я ни разу не платил ни по одному счету. Если бы ты, решив меня бросить, перевела бы все наши деньги в какой-нибудь швейцарский банк, не оставив мне ни цента, я бы этого даже не заметил.
98 
