Особенно,... 
40 
Во-первых, Одуванчик добрый. (Есть даже выражение — Божий одуванчик.) Во-вторых, одуванчик первым расцветает, первым украшает землю. И последним рассыпает свою седую мудрость. В-третьих, у него всегда много учеников, которые потом тоже украшают землю. Это хороший светлый символ разума.
— Согласно энциклопедии, это вообще-то сорняк.
— Да, но мало кто считает одуванчик сорняком. У людей, когда они видят одуванчик, даже выражение лица меняется.
Если сделать памятник Одуванчику, город, где он будет стоять, очень выиграет. В нем прибавится мудрости и добра. И рождаемости, кстати. Одуванчик щедро рассыпает свои семена, и это неминуемо должно действовать на подсознание людей… Давайте подражать одуванчику, чтобы улучшить демографию!
Из одуванчиков, кстати, с древних времен плели венки. А что такое венок? Это венец, как нимб вокруг головы, оберег ауры.
Одна частичка добра притягивает к себе другую. Мы с вами должны заняться притяжением добра.
Акция «Памятник Одуванчику» была заявлена в декабре 2006 года в ведущем латвийском еженедельнике «Суббота» и вызвала бурный поток откликов, эскизов, стихов, рассказов и даже… кроссвордов и народных рецептов вина из одуванчиков. Информацию об акции перепечатали газеты разных стран, а одно американское издание даже написало, что памятник Одуванчику хочет поставить в Риге… правительство Латвии.
Учитывая пламенную любовь Задорнова к Америке, думаем, что это маленькая месть «тамошнего кота Леопольда». Хотя, с другой стороны, котировки личных акций сатирика просто… поднялись на государственный уровень…
Надеемся, что памятник Одуванчику в скором времени появится в Юрмале.
— А если не согласятся местные власти, я его поставлю у себя на участке.
От ворот — поворот
Из беседы Михаила Задорнова с журналисткой рижской газеты «Суббота» Ритой Трошкиной
Вообще-то с Задорновым можно говорить на любые темы. И мы пристали к нему с футболом.
А что? Известно же, что в юности он стоял на воротах — сначала в дворовой команде, потом играл за домоуправление и за район. На районе его карьера вратаря и завершилась. Однако почетную грамоту от домоуправления он почему-то хранит по сей день.
— Вы какой болельщик: страстями или от скучая к случаю?
— Футбол я, конечно, смотрю, но не считаю себя страстным болельщиком. Я просто не могу так часто огорчаться. Ну что это такое: дойдут до поля противника — останавливаются, силы экономят! Нет у нашей команды энергии, словно батарейки разряжаются. Они от футбола не умеют получать удовольствие. Даже на тренера смотреть — фригидно становится. Вон французы — вскакивают, кричат, руками машут. А наши!
Причина неудач российской сборной — в нехватке страсти. Для тренировки туловища нашим футболистам не хватает западного тренера. А для тренировки души им надо бы почаще ходить в музеи, слушать классику или хотя бы смотреть концерты энергичных людей.
— Например, вас?
— Если поставить меня главным тренером сборной, хуже, между прочим, не будет! На поле, как и на сцене, надо сражаться до конца, независимо от того, был у тебя успех или нет. Прекрасным наставником, кстати, мог бы быть Николай Расторгуев. Или даже Филипп Киркоров. Ну представьте себе, что у Киркорова подтанцовка работала бы так, как наша сборная в конце матча. Он же их моментально выгонит. Филипп берет к себе талантливых, которые к тому же «тащатся» от этой работы. Отличным тренером стала бы Лолита, она умеет зажигать. Аллегрова, Боря Моисеев — все зажигалки, а не гасилки.
— А из политиков кто-то подойдет в тренеры? Жириновский?
— Нет, Жириновский — идеальный комментатор. Не надо нас лишать удовольствия его слушать! Путин тоже вряд ли бы подошел, потому что и ему не хватает страстности. А другие политики умеют только красоваться… Разве что еще Лужкову можно футбольную команду доверить. Он тоже очень страстный человек. Помню, как в 93 году я рассказывал ему о тяжелом иоложениии русского населения в Латвии, а он предложил: «Давай выйдем на московское телевидение». Мы с ним выступили в передаче, и он долго и страстно клеймил законы Латвии, называя при этом Латвию Литвой. Я никак вставить слова не мог. Все думал, как я сейчас ему скажу: «Юрий Михайлович, вообще-то Латвия — это не Литва»? Дело кончилось тем, что литовцы визу закрыли и ноту прислали — причем мне, а не ему!
40 
