Особенно,... 
37 
- Я пил из чаши бытия…
— Это уже было! — заорали бродяги-двумерки, но Стабилизатор упрямо повторил:
- Я пил из чаши бытия
- И делал там открытия.
И опять замолк — наверное, навеки.
Дженераль прищурился… ему было жаль именного серебряного портсигара, зато эксперимент получился любопытный: на что клюнул тот, кто живет в омуте? На старинное серебро или на хороший табачок? Сребролюбец он или заядлый курильщик? Или то и другое вместе?
6
Яйцеголовые эксперты с золотистыми гребешками и шелковистыми бородками из привилегированного Диффузионногражданского колледжа не размениваются но мелочам, а выезжают только на директивные вызовы в мягком инкубаторе, прицепив к нему научную лабораторию, походный ресторанчик с замороженными червями и сразу три баржи: первую — с измерительным инструментом, вторую — с гравием для определения гравитационных возмущающих по стародавнему, но до сих пор действенному методу Редрика Шухарта. «Правда, Шухарт пользовался болтами и гайками, — отметил Бел Амор, — но где столько железа напасешься?» Конечно, гравий хорош лишь для измерения пространственно-силовых характеристик, а для распознавания болотной фауны непригоден.
На гравий клюет разве что какой-нибудь очень уж изголодавшийся оборотень, зато уважающая себя нечистая сила (та, что попроще) хорошо идет на картошку с тушенкой, хотя и там есть свои гурманы: например, один из подвидов замшелых доходяг ловится исключительно на сырую брюкву; есть вампиры — любители исключительно голубой крови; есть наядысладкоежки, которым подавай пьяную черешню с ореховой косточкой на палочке; почти все клюют на злато-серебро и драгоценные камни в любых количествах (хотя попадаются и бессребреники, берущие только медь и никелевую мелочь), одни любят махорку, другие любят табак разных сортов, все мастаки выпить, некоторых привлекает тяжелый рок, старые упыри завороженно поднимаются из глубин под звуки марша лейб-гвардии Измайловского полка, сопливые блатные лешаки бросаются на порнографические открытки, а снулые толстозады — на лазурные фаянсовые унитазы. «Короче, отметил Бел Амор, каждый любит что-нибудь вкусненькое, по душе, но все ненавидят тухлые яйца и заодно яйцеголовых экспертов из Диффузионно-гражданского колледжа».
Все эти приманки и наживки плюс еще гору всякого нужного барахла эксперты возят на третьей барже. Они народ слабосильный, и пять тысяч арестантов оказались для них весьма кстати — как рабсила на полевых изысканиях. Всем нашлась работка: арестантов расставили на местности в опорных точках по всему периметру — кто торчал с вешками-ма яками, кто тягал па горбу теодолиты, а кто ворочал мешки с гравием.
Эксперты никуда не торопились. Омут вызывал у них восхищение своими на редкость классическими очертаниями — четыре сбоку, ваших нет. Работали они, как учили в колледже: семь раз отмерь и начни сначала. Эксперты подрядили дезертиров вместо миллиметровой бумаги и, нанося на них контуры омута, вспоминали, что подобный объект предположительно был описан в некоторых древних легендах (конечно, без необходимых измерений — наука тогда еще не умела).
Похоже, рассуждали они, что Данте с Вергилием угодили именно в девятимерный объект… но сейчас уже пи о каком девятимерном пространстве речи быть не могло… то, что Дженераль СОС принял на глазок за три завихрения, было самым настоящим 10-м (десятым) витком по шкале Римана-Лобачевского, а в пересчете по Данте-Вергилию давно зашкалило.
Услыхав про десятимерное пространство, Дженераль СОС даже привстал со стульчика, но усилием воли заставил себя сесть и подозвал адъютанта. Тут же были подняты по тревоге все (все!) фронтовые резервные соединения, вызваны три особых бригады саперов с гравитационными усилителями «ГУСь», а в Центр отправлена секретная правительственная телеграмма с условной фразой: ПОЛОЖЕНИЕ ХУЖЕ Г.
7
Легко представить состояние Бел Амора…
Он уже догадывался, что в омуте, похоже, происходит внутренняя реакция нарастания пространства-времени, вызванная неосторожным появлением буксира в фокусе промеж четырех пар зеркальных квазаров, из которых половина фальшивых. Бел Амор начинал понимать, что если он угодил в фокус, то отсюда ему уже не выбраться: его замуруют вместе с буксиром или сожгут, как чумной корабль в средние века.
37 
