Особенно,... 
12 
Она повеселела, но конечно, же, ее настроение не могло так быстро улучшиться.
— Отличную от вашей, капитан. — Она сделала неопределенный жест.
— Но вы же понятия не имели, что я здесь остановился?
Она опустила глаза.
— …Или вы знали об этом? — продолжил я. — Вполне могло быть, что незамеченный мною слуга вашего мужа сообщил вам обо мне.
Проигнорировав мое последнее замечание, она сказала:
— Я искала храброго мужчину. Мужественного и бесстрашного человека.
— И, разумеется, эти качества присущи вашему господину? Верно?
Она с вызовом посмотрела на меня.
— Как вам будет угодно.
Инстинкт всегда помогал мне сохранить жизнь и здоровье, и теперь он предостерегал меня, что эта привлекательная женщина может оказаться приманкой в ловушке. Только на этот раз я проигнорировал это предостережение. Казалось, что она готова мне отдаться. И тут же я представил, что мне придется платить большой выкуп. Выкуп в любом случае меня не устраивал.
— Какую свободу действий он вам представил?
— Я могу делать все, что мне нравится. — Она пожала плечами.
— И он не ревнует?
— Нет, в смысле, применительном к этой ситуации, капитан фон Бек. — Она опустила свой кубок.
Я последовал ее примеру. Она взяла оба кубка, снова наполнила их и уселась рядом со мной на кушетку под окном. Я весь задрожал. Много лет я был был хозяином самому себе, но теперь потерял возможность рассуждать здраво. Дотронувшись до ее руки, я поцеловал ее, бормоча при этом:
— Это невозможное существо, ваш господин…
— И это тоже верно.
Я оторвал губы от ее руки и внимательно посмотрел в лицо, откинувшись назад.
— Он вам доверяет? Потому что очень любит вас?
Ее дыхание сливалось с моим, а глаза казались мне влажными блистающими бриллиантами. Она сказала:
— Я не уверена, что мой повелитель что-то смыслит в любви. Во всяком случае не так, как это понимаете вы или я.
Я засмеялся и устроился на кушетке поудобнее.
— Он многим обделил себя, госпожа Сабрина. Вы можете быть истинным подарком для любого мужчины.
— Извините меня… — Она поднялась, чтобы снова наполнить кубки.
Я упивался ее внешностью. Еще ни в одной женщине, насколько я помню, я не встречал столько одухотворенности и столько красоты, соединенных воедино.
— Вы не хотите рассказать мне свою историю?
— Еще нет.
Ее ответ я воспринял как обещание, но решил не отступаться.
— Вы родились здесь?
— Да, в Германии.
Чуть позже она добавила:
— Я говорила это, чтобы вас заинтриговать. Лесть не была необходима, я знала, но так как я авантюристка, то готова была предпринять любую шалость, чтобы заинтересовать вас.
Этого я никак не ожидал. Она приблизилась, держа по бокалу вина в каждой руке.
— Но в Германии вы жили не все время? — сказал я.
— Это зависит от того, что вы понимаете под временем, — произнесла она, передавая мне наполненный кубок. — Осилите это, и я притушу свечи. Мы будем говорить о конкретных вещах, или вы расскажете о себе?
— Теперь вы, без сомнения, видите, кто я и что я, милостивая госпожа.
— Не совсем, капитан.
— У меня немного достоинств. Последние годы я был солдатом, и время, посвященное службе, стало моим образованием. А жизнь в семейном гнезде Бек монотонна и скучна.
— Но как солдат вы кое-что повидали и совершили?
— То, что я видел и делал, не отличалось разнообразием. — Я потер лоб. — Очень многое не хотелось бы воскрешать в памяти. Атэсхапады в Маглебурге все время приходили мне на ум, и не надо было прилагать особых усилий, чтобы воскресить их.
— Вы часто убивали?
— Конечно. — Было нечестно касаться в разговоре этой темы.
— И грабили? И пытали?
— Когда это было неизбежно, да. — Тема начала меня раздражать. Я подумал, что она намеренно хочет вывести меня из себя.
— И насиловали?
Я посмотрел на нее. Может быть, моя оценка была неправильной? Возможно, она была из тех легкомысленных дам, с которыми я познакомился при дворе? Вот с ними было естественно вести такой разговор. Они радовались любой сенсации и давно позабыли, что у людей есть совесть и что нужно держать свое поведение в рамках приличия. С цинизмом, который впитался вместе с насилиями и убийствами мне в кровь, я рассказывал им все, о чем они спрашивали. Этих женщин по-настоящему интересовало на свете только одно — золото, как можно больше золота. Если Сабрина принадлежит к этому классу, она получит все, чего желает.
12 
