Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
131 
Это он пробивался наружу. Демон. Он не мог больше ждать, в отличие от меня, обреченного на ожидание.
Границы миров приближались друг к другу. Я уже чувствовал холод зимнего полдня повсюду вокруг себя, а кровь, наоборот, текла по сосудам как расплавленное железо, сжигая на своем пути все ощущения. И как только она доберется до моего сердца…
Наверное, такова участь всех, кто решился делить свое тело с демоном: рано или поздно гостю становится тесно в хозяйском доме, и он пытается сам стать хозяином. И насколько я помню, еще ни одному человеку не удалось победить в этой борьбе. Насколько я помню…
Но побеждать — это же мое желание. Желание, подлежащее исполнению независимо от противника.
Я не уступлю тебе, слышишь? Или мы пойдем дальше вместе, или…
Новый удар.
Даже не надейся!
Представить борьбу внутри собственного тела и сознания? Проще сразу сойти с ума.
Сойти…
Отойти.
В сторону.
Сначала это была тонкая, полупрозрачная, как кисея, занавеска. Потом, когда я смог отодвинуться чуть подальше, ей на смену пришел ковер, плотнотканый, такой, каким завешивают каменные стены, чтобы не пускать домой холод. И только потом начала расти она.
Ограда.
Я строил ее из чего только мог: из обрывков воспоминаний, из ошметков чувств, из призрачных образов, до которых мог дотянуться.
Родители. Лучистый взгляд матери, спокойные наставления отца. Пепелище сожженного дома. Ладонь, похлопавшая меня по плечу и отправившая обратно, в Сопроводительное крыло…
Лодия. Послушная, но непокорная, страстная, но горящая не для меня. Струны лютни, стонущие под пальцами. Непрозвучавшее «прощай»…
Атьен Ирриги. Пространные речи, лукавые взгляды, обещание будущего и слишком жестокий экзамен. Ту задачу не смог бы правильно решить никто на моем месте, потому что она не имела решения вовсе…
Керр, никогда не щеголяющий золотом своего Звена. Человек, умеющий играть чужими судьбами, но и сам не отказывающейся от игры, если таковую предложат. Он пытался что-то вложить в меня. Преуспел ли?..
Киф. Я помню его страдальческий взгляд, помню до сих пор так же ясно, как будто вновь и вновь вижу перед собой. Я не исполнил его единственную просьбу, не сделал то, что было мне по силам. Поскупился…
Ньяна. Добрая моя Ньяна! Не понимающая, что происходит, и все же не уходящая с линии атаки, потому что когда-то кому-то дала слово быть там, где понадобится. Своевольная, но ни разу не возразившая приказу — почему я не успел научиться у тебя хотя бы этому?..
Натти, он же Иттан. Беспечный и озабоченный всем на свете. Тратящий время на ерунду и успевающий все самое важное. Я не могу оценить твои поступки, не могу назвать их ни добром, ни злом. Ты где-то в стороне от всего этого, верно? Где-то там, куда так отчаянно хочу попасть и я…
Нери. Рыжеволосая лисичка. Вздорная девчонка, которую сначала заставили повзрослеть, а потом она и сама поняла все прелести взрослой жизни. Поняла и пользовалась вовсю, пока не добралась до уготованного ей края, до границы своего старого мира, где ее ждет…
Осень.
Я обещал вернуться к осени.
Я обещал выдать лисичку замуж.
Я…
Пухлые губы, задрожавшие от бессильной ярости. Зеленый взгляд, в котором смешались мольба и отчаяние. Она всего лишь девушка. Но она…
Яркая.
Чувствующая.
Живая.
Или я оказался сильнее, или он сдался, одно из двух. Но кому нужны причины, когда в руки приходит победа? Если бы еще можно было ощутить хоть что-то помимо смертельной усталости! Радость. Удовлетворение. Азарт, в конце концов. Где они? Есть только двор, освещенный факелами, и человек, постепенно уходящий все дальше и дальше.
— Не торопись…
* * *
— Не торопись!
Наши голоса слились в один, но второй, принадлежащий благороднейшей из благородных, прозвучал куда как звонче.
Должно быть, кто-то из ее людей перебрался через стену и открыл ворота. Как бы то ни было, мертвая пустота двора вновь оказалась заполнена, и теперь уже вовсе не черномундирными бальгерито. А впереди всех, конечно, шла она, эррита Эвина Фьерде, прекрасная и величественная.
— Тебе предстоит ответить.
— За что? — недоуменно спросил блондин. — Все они были моими людьми. Все они исполняли мой приказ.
— Пусть так, — качнулась черноволосая голова. — Но на твоей совести есть и другие грехи. Ты хотел уничтожить то, что составляет душу этого города.
131 
