Особенно,... 
13 
— У вас мудреная аргументация, Лорд Джеггед, — в сердцах сказала мисс Минг, — а логика, на мой взгляд, хромает.
— Я польщен, что в моих рассуждениях вы нашли хоть какую-то логику, — ответил Лорд Джеггед. Он осторожно коснулся спины Дафниш, а другой рукой обнял за плечи Ли Пао, словно беря обоих под свое покровительство. Мисс Минг потопталась на месте и нехотя удалилась,
В небе появились восемь драконов. Они вальсировали под музыку невидимых оркестрантов, и даже Дафниш оценила изящный номер, досмотрев его до конца. Когда драконы, раскланявшись, удалились, она спросила:
— И вы всем довольны?
— Чего же еще желать? Говорят, Вселенная доживает последние дни. И что же? Разве кто-то из нас растерян, подавлен?
— Вы пытаетесь забыться, устраивая подобные праздники.
Лорд Джеггед покачал головой.
— Наш образ жизни был таким же и раньше.
— И вас не волнует приближение Конца Света? Вы не боитесь? Относитесь к будущему бездумно?
— Боюсь, у вас превратное представление о жизни на Краю Времени. А разве вы у себя не пытаетесь выстроить мир, свободный от страха?
— Конечно, это одна из наших первостепенных задач.
— А на Краю Времени страха как не было, так и нет, даже перед лицом тотального уничтожения.
— Значит, ваша жизнь тускла и неинтересна: вы лишены природных инстинктов.
— Вы почти правы. На Краю Времени люди сохранили немногие из инстинктов. Скажите, а среди ваших философов не попадались обличители природных инстинктов, считавшие их причиной былой катастрофы?
— Инстинкты инстинктам рознь. Мы не приемлем пагубные инстинкты и действуем так, чтобы катастрофа больше не повторилась. Мы развиваем в людях самопожертвование, поощряем труд на благо общества, бичуем пороки.
— Которые продолжают существовать. А у нас их нет и в помине. На Краю Времени не существует ни пороков, ни добродетели.
— А любовь?
— Недавно, кажется, ее возродили.
— Трудно поверить. За мной пытался ухаживать Доктор Волоспион. Одни ужимки и краснобайство, — Дафниш зажмурилась: в небе - одно рядом с другим — загорелись два солнца. Они слегка покачались, озаряя лужайку слепящим светом, потом устремились ввысь, быстро уменьшаясь в размерах, а затем и вовсе исчезли. Придя в себя, Дафниш продолжила:
— Как я сумела заметить, то, что вы зовете «любовью», всего лишь похоть, которая, в случае неудачи, выливается в ревность и озлобление, а от озлобления рукой подать до цинизма.
— По-вашему, мы циники?
Дафниш ответила не сразу, привлеченная громом аплодисментов. Оказалось, что поздравляли какого-то старца с окладистой бородой, вероятно, постановщика последнего номера.
— Я так думала, — сказала она.
— А сейчас?
— У меня складывается впечатление, Лорд Джеггед, что вы стараетесь примирить меня с Краем Времени. Я, пожалуй, не против унять свой пыл и отчасти согласиться с вашим образом жизни, если мы вернемся к проблеме, которая не дает мне покоя. Мой муж уже, наверное, тревожится за нас с сыном и с нетерпением ждет нашего возвращения. В Комитете, где я служу, тоже волнуются. Я хочу вернуться в свою эпоху, пусть непривлекательную, на ваш взгляд, но привычную и для меня, и для сына. Вы говорили, что возвращение в прошлое невозможно. Я с этим не смирилась и не смирюсь. Но нельзя ли сейчас передать в Арматьюс послание или появиться там хоть на секунду, чтобы дать знать, что я жива и здорова?
— Вы говорили, что стремитесь принести пользу обществу, — вмешался Ли Пао. — Если вы действительно заботитесь о других, вы не должны пускаться в новое путешествие, ибо такая попытка сопряжена со смертельным риском. Морфейл предупреждает: со временем шутки плохи. В лучшем случае вы вернетесь в прошлое, но лишь на какой-то миг. Вас даже не успеют заметить. Поток времени понесет вашу машину обратно в будущее, и если только вы не погибнете, выбросит вас в любом из миллионов грядущих лет. Кто знает, в какой эпохе вы можете оказаться. Законы времени чрезвычайно суровы.
— Я не боюсь опасностей, — твердо сказала Дафниш. — Я готова рискнуть, но только...
— Одна, без сына, — мягко добавил Лорд Джеггед.
— В Арматьюсе учат самопожертвованию, но не рискуют детьми. Мы живем ради них.
На лужайку снова упала густая тень. Над головами зрителей в мерцающих облаках, лязгая, дребезжа и скрипя, казалось, наспех собранными частями и беспорядочно размахивая разновеликими крыльями, проплывал огромный корабль, построенный из слоновой кости.
13 
