Особенно,... 
26 
– Па, нужно поговорить, – Дима сел напротив отца. – Мама уже отдыхает?
– Да. Коля ещё не пришел. Что случилось? – Максим Исмаилович встал и выключил телевизор.
– В общем, я не просто влип… – Дима потер кончиками пальцев лоб.
– Какой сюрприз тебе преподнесла эта девица?
– Пойдем на кухню, мне бы закурить нужно, – Дима встал. – И попить чего-нибудь. Голова трещит.
– Так, похоже, ты и вправду влип, дальше некуда, – отец тяжело вздохнул. – Не части с куревом. Михаил узнает, даст чертей и прав будет.
Дима закурил и, стараясь говорить спокойно, рассказал отцу всё, что произошло. Максим Исмаилович всё больше хмурился. Дима умолк. Несколько минут они сидели тихо. Тишину квартиры нарушало только громкое тиканье кухонных часов.
– Ты позвонил её матери? – спросил отец.
– Ещё нет.
– Звони, – он поставил перед Димой телефон.
– Что ей говорить?
– Что её дочь в больнице. Если начнет орать, дашь трубку мне.
– Случилось что-нибудь? – на кухню зашла Вера Федоровна в теплом домашнем халате.
– Ничего страшного, Верочка, – Максим Исмаилович попытался улыбнуться. – Просто или через пять минут Дима будет свободен, как птица, или…
– Что «или»? – Вера Федоровна выглядела испуганной.
– Сам не знаю, что. Ты пока иди, отдыхай. Мы сами разберемся. Утром всё расскажем. Иди, спи.
…Мать Лолиты с остервенением швырнула телефонную трубку. Все планы её дочери разлетелись в пух и прах. Только что позвонил её боксер со своим папашей и сообщили, что Лолита в больнице после выкидыша. Претензии к ним предъявлять больше было некак, а спорить с его папашей было вообще невозможно – он отметал любые аргументы словно пылинки смахивал. Вот тебе и охота за солидным женишком! Осталось только гадости про него рассказывать, как того и хотела Лолита. Но что в этом было толку? Её глупому самолюбию польстить? Нечего было хватать недосягаемое! Лучше бы разыграли всё с соседом Муравьевым, может быть и получилось бы что-нибудь. А теперь… Ничего, будет ещё утро и Лолита услышит всё, что мать о ней думает! Шлюшка мокроносая! Одно было утешение – папаша пообещал отстегнуть довольно кругленькую сумму. Можно будет летом съездить в Сочи и даже без Жорки…
…Отец повесил трубку и посмотрел на Диму. Сын был всё такой же бледный и подавленный, как тогда, когда пришел домой. Максим Исмаилович сварил кофе и поставил перед Димой чашку:
– Попей и иди спать. Всё утряслось.
– Спасибо, – Дима опустил глаза.
– Что с тобой, Димка? Ведь уже всё. Пусть это было грязно, неприятно, но всё закончилось. Скажи, слава Богу, хорошо, что всё хорошо кончается. Ты свободен. Просто в следующий раз будешь осмотрительнее и не будешь пить в незнакомых компаниях.
– Ещё не знаю… – Дима тяжело вздохнул.
– Что значит, «не знаю»? – отец насторожился. – Друг мой, а всё ли ты мне сказал?
– Всё.
– Тогда пей кофе и иди, ложись. Завтра утром заедем к ней в больницу, привезем ей апельсинов и попрощаемся. После обеда я встречусь с её мамашей и отдам ей деньги. Думаю, все будут довольны.
Хлопнула входная дверь. Это пришел Коля. Он разделся и зашел на кухню. Увидев озабоченных чем-то отца и Диму он спросил:
– Что у нас плохого?
– Кажется, ничего страшного, – отец натянуто улыбнулся.
– Кажется, я свободен, – медленно произнес Дима.
– Так радоваться нужно.
– Коленька, освобождению сопутствовали несколько неприятные обстоятельства.
– Димыч, смотри на вещи проще. Главное – ты свободен!
– Да, конечно…
– Так, хлопцы, шли б вы спать, – Максим Исмаилович посмотрел на часы. – Я тоже пойду и попробую выспаться. Спокойной ночи.
Глава 19
Максим Исмаилович и Вера Федоровна, как обычно, встали раньше, чем сыновья. До появления на кухне младшего поколения было время спокойно обсудить все вечерние события. Они разговаривали довольно тихо. Большой радости происшедшее ни у кого не вызывало, но всё-таки давало возможность получить свободу.
– Как это бы ужасно это не звучало, – вздохнула Вера Федоровна, – но я тоже почти рада… Мне жаль эту девочку и совершенно не жаль её мать. А больше всех мне жаль Диму. Но мне почему-то кажется, что всё это бесследно для него не пройдет. Он ещё не успел отойти от потрясения, потеряв Лесеньку…
– Тише, Димка идет, – шепнул Максим Исмаилович.
Мимо кухни проел Дима. Он на ходу поздоровался с родителями. Лицо его было ещё более бледным и осунувшимся, чем накануне вечером. Выглядел он ужасно. Родители переглянулись.
26 
