104 
– Заворачивай! – донесся до меня вопль. Кричал один из людей, работающих за ограждением, обращаясь к экскаваторщику. – Не здесь копай! Левей заворачивай, к пепелищу!
«Да они тут все с ума посходили». – с изумлением подумала я и вернулась к мужичку с лопатой.
– То есть вы тут развалины раскапываете, – вкрадчиво обратилась к нему я.
– Угу.
– И как, выкопали что-нибудь?
– Копают-то ученые. – мужичок показал на людей «в штатском» за веревкой. – Академики, или как их там. А мы только место расчищаем да землю просеиваем, если они чего упустят.
Работа вокруг кипела. Похоже, народ пребывал в твердой уверенности, что расчищает развалины библиотеки.
Иллюзия, догадалась я. Снова навели иллюзию. Неглупо. А под шумок обследуют нижние этажи. Интересно, кто это такой сообразительный. Ученые... Неужели из Академии художеств? А откуда же еще?
Теперь мое внимание переключилось на людей за веревкой. Уж они-то должны были понимать, что работают не на развалинах. Как бы подобраться к ним поближе? Девочка, разгуливающая по стройплощадке, в которую превратился двор, привлечет к себе слишком много внимания. Я подумала, какие еще есть подходы к библиотеке, и вспомнила о старом тракторе, по которому перелезла во двор в прошлый раз. Отличный способ! Не теряя времени, я пошла вдоль забора к железной дороге, свернула налево по путям и вскоре достигла трактора. С июня он ничуть не изменился. Я влезла на забор и притаилась на нем, всматриваясь в лица бродящих за веревкой людей. Отсюда до дверей библиотеки было гораздо ближе, чем от ворот, и многих можно было неплохо разглядеть. Человек пять караулили какие-то ящики, другие выносили из вестибюля и клали на землю холстяные мешки. Караульщики покуривали и о чем-то болтали. Потом подошел мелкорослый пожилой дядька и начал визгливо на них орать. Я насторожилась; этот тип мне был определенно знаком. Ори он хоть чуть-чуть погромче, и я могла бы разобрать слова. Как бы подслушать их разговоры?
Пока я думала, из библиотеки появилось необыкновенное существо. Оно было настолько необыкновенным, что на него вытаращились даже караульщики. Больше всего оно напоминало гнома, покрытого густым слоем ржавчины. У существа была оранжевая кожа, костюмная пара морковного оттенка и всклокоченная красная борода. Тощий дядька, ругавший караульщиков, замолчал, хихикнул и громко спросил:
– Где это вы так перемазались, Теобальд Леопольдович?
* * *
Забыв об осторожности, я соскользнула с забора и поползла через заросли лебеды к библиотеке. К счастью, двор тут изрядно зарос, и меня бы никто не заметил, даже если бы я просто шла пригнувшись. Когда голоса стали слышны громко и отчетливо, я свернулась под раскидистым чертополохом и стала слушать.
– ...Самая настоящая философская сера, adamas. Тонкий красный пепел, в точности, как описано в «Четвертом Ключе» у Валентина. – раздраженно говорил Хохланд.
– Откуда там взяться философской сере? – с сомнением произнес смутно знакомый голос.
– Если не верите глазам, Андрей Михайлович, так понюхайте... А я говорю, понюхайте! Теперь убедились, что это не ржавчина?
– Откуда на пятом ярусе взяться философской сере? – повторил тот же голос.
– Вот и я вам говорю – откуда? А все оттуда же...
Осторожно раздвинув колючие ветки, я выглянула из-за чертополоха. Хохланд стоял ко мне спиной, сверкая кроваво-рыжей лысиной. Он был весь вымазан, как я поняла, в том самом красном пепле, которым был покрыт пятый подземный ярус. Дядька, стоящий напротив него, – невысокий, седой, с римским орлиным носом, блестящими серыми глазками и властными манерами, – был мне определенно знаком. Если не подводили память и зрение, я видела его в баре «Скептик». Именно ему Джеф продавал украденные из библиотеки книги.
– Помните бурю? – спросил Хохланд, тщетно пытаясь отряхнуть костюм. – На прошлой неделе, ночью в среду...
– А как же. – буркнул его собеседник, закуривая сигарету. – У меня в Токсово с крыши сорвало флюгер – кованый дракон, авторской работы – так, представляете, до сих пор не могу найти. Соседей спрашивал, все без толку. А как поживает ваша знаменитая лаборатория? Ее не унесло?
– Не об этом речь. Помните, я сразу, следующим утром сказал, что эта буря непростая?
– Да-да. – подхватил седой дядька. – Вся академия восхищалась вашей прозорливостью. Мне потом говорили, что в доменах такое творилось... Кто же это так неаккуратно поработал с реальностью? Небось кто-нибудь из ваших дипломантов нахулиганил...
104 
