Особенно,... 
52 
– Солдат спит, служба идет! – приветствовала я его. – Пока ты тут валяешься, всю библиотеку растащат.
– Ты чего так рано? – спросил Джеф, складывая газету. – Случилось что-нибудь? Как рука?
– Воспалилась, а больше ничего.
Я показала рану. Сторож внимательно ее рассмотрел. Потом долго вглядывался в лицо. Наконец он от меня отстал. Вид у него был недовольный.
– Не понимаю. – хмуро сказал он. – С виду никаких изменений.
– А должны быть? – спросила я, протягивая руку к колбасе.
– Должны. – вздохнул Джеф. – И я их не вижу, что очень плохо. Мне бы не хотелось, чтобы они вдруг всплыли в самый неподходящий момент.
– Думаешь, я должна стать вампиром?
– Ох, не знаю... Чего ты так вцепилась в колбасу?
– Просто так получилось, что я сегодня целый день не ела. То одно, то другое. Поделишься?
– Запросто. Только не откусывай от батона, сделай бутерброд. Вот там складной ножик возьми...
Я повертела в руках колбасу и вспомнила что собиралась рассказать Джефу о ночном кошмаре. Джеф выслушал с напряженным внимание А потом сделал нечто неожиданное и глубоко меня возмутившее. Он выхватил из моих пук колбасу и батон и положил их на другой край стола.
– Так, говоришь, целый день тебе что-то мешало поесть?
– Это же случайность...
– Не бывает таких случайностей. Придется тебе сегодня попоститься.
– Что за издевательство? Зачем?
– На всякий случай. – сказал Джеф. – Считай, что это интуиция. И сядь вон на тот ящик, подальше отсюда, чтобы я все время тебя видел.
Я, надувшись, села на указанный ящик. Джеф устроился напротив и впал в глубокую задумчивость.
– Сегодня вечером что-то будет. – изрек он после продолжительного молчания. – Зреет что-то очень серьезное.
– С чего ты решил?
– Мне почему-то захотелось прибраться в вагончике. Это неспроста.
Я хихикнула:
– Да уж, загадочное желание.
– Я подобрался слишком близко к разгадке. – продолжал Джеф, игнорируя мои слова. – И сам этого не заметил, вот что плохо. И упустил инициативу.
– О чем ты болтаешь? – не выдержала я.
– Об этом. – Сторож кивнул на мой укус. – Против меня сделан ход, а я даже не знаю, как на него реагировать...
Неожиданно Джеф встал, взял со стола складной нож, собрал свои длинные волосы в хвост и одним движением отрезал его. Укороченные патлы тут же в беспорядке рассыпались вокруг его лица.
– Это еще зачем? – опешила я.
– Ты еще не поняла, что тут творится? Это сигнал – я вступаю в битву.
– Сегодня будет какая-то битва?!
– Она уже началась. – нетерпеливо сказал Джеф. – Еще вчера ночью. А сегодня, возможно, закончится. И может быть, даже нашей победой.
– А с кем битва-то?
– Не знаю. – мрачно бросил Джеф. – С теми, ето сторожит подходы к библиотеке. Ладно, хватит впустую протирать штаны. Бери веник за дверью и подметай, а я пока выкину мусор. И помни: ничего нельзя есть.
* * *
Уборкой мы занимались часа два, пока совершенно не выдохлись. Казалось невероятным, что в таком маленьком вагончике может поместиться такое чудовищное количество грязи. Вагончик опустел, посветлел и приобрел абсолютно нежилой вид. Джефу было все равно. Он трудился, чтобы занять руки и ум, и явно нервничал. Я же, наоборот, постепенно вошла во вкус.
– Занавеску неплохо бы постирать. Ты что руки об нее вытираешь? Вместо кипятильника купи нормальный электрический чайник. Здесь стекло треснуло, надо вставить новое, а то сквознячком тянет... А это что?
В ворохе мусора, который я вымела из-под лежанки, блеснуло что-то золотое. Я наклонилась и выудила из пыли бумажный прямоугольник, оказавшийся чьей-то роскошной визиткой. На матовой бумаге золотилась надпись на двух языках.
«Ого, какие гости бывают у нашего сторожа!» – удивилась я, читая; «Дамиров Джафар Русланович. Президент международного общества по изучению творческого наследия М. И. Корина...»
– Корина? – повторила я вслух. – Это не того ли Корина, который... Слушай, Джеф, а кто такой Дамиров? И по какому случаю он потерял у тебя визитку?
– Чего? – встрепенулся Джеф. – Дай сюда. Не успела я моргнуть глазом, как сторож отобрал визитку и спрятал в карман джинсов.
– Не поняла! – возмутилась я. – Отдай! Это я ее нашла!
Но Джеф визитку не отдал и комментировать свои разбойные действия отказался.
52 
