Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
109 
Но при чем тут желтоглазка? Почему она пробуждает в нем воспоминания о том, что он приказал себе забыть навсегда? Ким пододвинулся ближе к девушке, сжал ее руку.
– Слушай, а почему ты его так боишься? – приглушенным голосом спросил он. – Того… с черной собакой?
– Я боюсь?! Да мне это слово незнакомо! Отпусти меня!
Девица резко дернула на себя руку, но Ким ее не выпустил.
– Что он тебе сделал?
– Ничего! – прошипела она. – Отстань! Сейчас получишь в глаз, честное слово!
– Мы с тобой точно прежде не встречались? – Ким крепче сжал ее запястье. – Как тебя зовут? Не отпущу, пока не скажешь!
На скуластом лице желтоглазой промелькнула растерянность, немедленно сменившаяся бешеной злостью.
– Ненавижу!.. – Она стремительно взмахнула свободной рукой, метя в лицо, и Ким невольно вскрикнул от боли: что-то горячее брызнуло в глаза. – Когда всякие считают себя вправе… – острые лезвия полоснули по руке, и полуослепший Ким разжал пальцы, – …мной распоряжаться! Запомни на всю жизнь!
– Дура! – взвыл Ким, вскакивая на ноги.
– Кто здесь?! – раздался громкий возглас, и из часовни выскочил толком не проснувшийся Рей с дорожным посохом в руке. Девица, воспользовавшись моментом, скользнула от костра в темноту, под деревья.
– Лови ее! – завопил Ким, бросаясь за ней.
Однако, не пробежав и десятка шагов, остановился, постоял немного в темноте, тяжело дыша, и вернулся к костру. Девица уже ускользнула. А бегать за ней по ночному лесу, который она знала явно лучше, было заведомо бесполезной затеей.
Рей встретил его градом вопросов:
– Что случилось? Тут кто-то был? Я слышал женский голос… Ким, что у тебя с лицом?!
– Атака тигра, – хмуро сказал Ким, вытирая кровь со скулы.
Хорошо хоть глаз остался цел. Вот же бесовка…
– Какого еще тигра? Где он?
– Ему удалось скрыться. – Ким подумал и добавил: – Ничего. Он еще вернется. А нет, так я сам его найду.
Глава 12
Разговор с Ануком
Он стоял на крыльце и беспомощно смотрел, как стремительно прибывает вода. Разве это его родная, с детства знакомая Микава? Дикая, свирепая, выплевывая клочья пены, как бешеная собака, река тащит мимо крыльца обломки досок, вырванные с корнем деревья, корыта, солому с крыш, перевернутые лодки… Это похоже на весенний разлив, который сошел с ума и никак не может остановиться. Вот уже затопило огород, скрылись под водой кусты, смыло крышу сарая, зашатались яблони… Река наносит удар за ударом, ломает сваи, бабушкин дом кренится и с треском рушится в бурлящие пенистые волны…
Мотылек проснулся в холодном поту. Всеми мыслями и чувствами он был еще там, на гибнущем Стрекозьем острове. А здесь, в доме Кагеру, – тишина, темнота. Сквозь вощеную бумагу окна сочится размытый лунный свет, падая на неподвижное лицо спящего Сахемоти. Студеная осенняя ночь в горах Лесного Предела.
Мотылек тихонько выбрался из-под одеяла, натянул куртку, сунул ноги в ветхие сандалии. Никаких вещей он с собой брать не стал – к чему лишний груз? Он с тоской подумал о кочерге, но она осталась на кухне, где теперь спал Головастик, а Мотылек не хотел рисковать понапрасну. Мальчик крепко подпоясался, шагнул к двери – и вдруг заметил обращенный на него спокойный взгляд Сахемоти. Чужак проснулся и лежал теперь на боку, опираясь на локоть. Несколько мгновений они молча глядели друг на друга.
– Я ухожу отсюда, – прошептал Мотылек. – Не выдавай меня.
– Не думаю, что тебе дадут уйти, – своим обычным тихим голосом ответил Сахемоти.
– Что же мне – сидеть и ждать, пока учитель Кагеру скормит мою душу квисину?!
– Тебе не убежать, – повторил Сахемоти. – Если даже каким-то чудом ускользнешь от слуг Кагеру, тебя настигнет демон, которого он приманивает на твою кровь.
– Ты-то откуда знаешь про кровь?
– Я разбираюсь в таких вещах. Демон уже почуял мясо. Он близко, он голоден…
– Не пугай меня! – жалобно воскликнул Мотылек. – Мне и так страшно. Что же делать? Я просто мальчик! А он – мокквисин!
– Даже взрослый на твоем месте вряд ли смог бы что-то предпринять, – кивнул Сахемоти. – Но выход есть, поверь.
Мотылек горестно вздохнул и сел на край кровати.
– Может, ты поможешь мне? – с надеждой спросил он бродягу. – Ты столько всего знаешь…
– Я и себе-то помочь не могу, – печально сказал Сахемоти. – Жизнь из меня выпита до последней капли. Подозреваю, что к этому приложил руку твой учитель. У тебя сейчас гораздо больше возможностей спастись, чем у меня. Ты умный и смелый мальчик, а душа арена – это не только приманка, но и огромная сила, если уметь ею пользоваться…
109 
