117 
— Слушайте, слушайте!
— Ну и жадина! — нежно заметил Найт, обращаясь к одинокой устрице на своей тарелке. — Еще один тост. Пусть буду я всю свою жизнь обременен этой алчной ненасытной женщиной, пусть до конца дней моих преследует она меня!
— Слушайте, слушайте!
Но Найт не побил собственного рекорда этой ночью. Он держал Лили в объятиях, гладил разгоряченное тело, нежно лаская, когда внезапно широкое окно раскрылось и знакомый голос прошептал:
— Я знаю, ты не спишь, милорд щеголь! — Найт замер. — Тебе лучше не двигаться, петушок! Гляди-ка, Бой, он все еще никак не слезет с этой маленькой штучки. По крайней мере, мы дали тебе время вырвать свое жало из шлюшки. Думал, ты никогда не перестанешь гвоздить ее?
— Найт! Что…
Найт быстро повернулся и приложил палец к губам жены:
— Молчи и не двигайся.
— Что случилось?
— У нас гости.
Лили мгновенно превратилась в статую. Найт натянул на нее одеяло и приподнял на локте, ожидая продолжения.
— Закрой окно. Бой. Чертовски холодно. Нам. нужно кое о чем потолковать с нашими приятелями. Вот так. Зажги чертову свечу. Ну а теперь, мой высокородный лорд, когда вы наконец закончили развлекаться со своей подстилкой, вовсе ни к чему ее прикрывать. Мы с Боем уже видели все, что у нее есть, когда вы развлекались тут весь день и полночи.
Лили шумно втянула в себя воздух. Это те, кого она заметила тогда в парке. Убийцы Триса! Дура! Она совсем забыла о проклятых драгоценностях!
Найт не обращал внимания на издевки. Просто не имел на это права. Он и Лили были обнажены, в постели, а пистолет остался в кармане пальто на другом конце спальни.
— Иисусе, да она красотка, Монк, еще красивее, чем мне помнится. Посмотри только на эти волосы?
— Знаю, — кивнул Монк, — но у нас сейчас дела поважнее. Бой.
— Я уже надеялся, что отослал тебя к дьяволу, — заметил Найт, обращаясь к Монку.
Дюжий малый что-то проворчал в ответ и спокойно уселся за маленький столик, за которым Найт и Лили наслаждались обедом всего несколько часов назад.
— Вы мужчина что надо, милорд, умеете обходиться с женщинами. Ну а теперь отдайте нам «побрякушки Билли», и мы спокойно смоемся. Бой оставит в покое маленькую шлюшку. Бедняга Трис! Всего три месяца в могиле, а его собственный чертов кузен пашет на его же кобылке.
— Это моя жена? — процедил Найт.
— Что?? Ты слышишь это. Бой? Этот высокородный франт женился на маленькой шлюшке Триса. Ну, да какое нам до этого дело? Где «побрякушки»?
— Скажу, если моя жена уйдет из комнаты.
— Прошу прощения, но она отсюда и шагу не сделает. И вы при ней посмирнее станете.
— Выпустите ее. Она не имеет ничего общего со всем этим. Ничего.
— Нет, Найт, я тебя не оставлю с ними.
— Лили, спокойнее!
Лили покачала головой и немного выпрямилась, чтобы лучше видеть Монка.
— Послушайте меня, вы двое. Мы не знаем, где драгоценности! Мы искали и искали, но ничего не нашли. Я правду говорю. Трис никогда и словом не обмолвился о них, ни единым словом. Мне ничего не известно о драгоценностях, и его милости тоже.
— У нее язык так же хорошо подвешен, как у старины Триса, — заметил Бой. — Только лицо у нее, что надо. Погляди на эти сиськи, Монк!
Иисусе!
Ее груди были прикрыты. Она не двигалась, чувствуя, как рука Найта все сильнее сжимает ее пальцы.
— Пожалуйста, помолчи. Нет смысла просить их о чем-то. Они все равно не поймут. Пожалуйста, сделай, как я прошу. — Лили в немом отчаянии уставилась на него, похолодев от ужаса. О Боже, что если они ранят Найта, или… убьют, как Триса? Это все она, только она виновата! Из-за нее эти негодяи портят Найту жизнь! — Она не лжет вам. Нет у нас никаких драгоценностей, — сказал Найт. — Скорее всего они спрятаны где-то в доме Найта, в Брюсселе. Мы все осмотрели.
Бой, почесав за ухом, обратился к Монку:
— Может, они правду говорят, Монк. Думаешь, что…
— Ты совсем не разбираешься в людях, Бой, ты невинный и доверчивый, как ребенок малый. Люди есть люди, и им всего мало. Один взгляд на эти сверкалочки, и наш благородный господин продаст с потрохами свою шлюху… то есть, жену. Ну-ка вылезайте из постели, вы оба, и одевайтесь.
— Нет, — спокойно отрезал Найт. — Выведешь меня в коридор как заложника, пока моя жена оденется. Вы не будете смотреть на нее, джентльмены.
117 
