Особенно,... 
36 
– Я слушаю, – ответил её сонный голос.
– Сью? – для верности переспросил Артур.
– А, это ты! – зевнула Сью. – Что тебе?
– Куда ты пропала?
– Пошла в том направлении, куда ты меня не пригласил.
– Что ты такое говоришь, крошка? – у Артура бешено колотилось сердце.
– То и говорю. Пошел бы ты, дорогой! То есть, шановный! Ты знаешь, который час? Я уже сплю.
– Извини, Юля…
Я не Юля, я – Сью! Good night, my dear![6]
– Сью… – трубка ответила короткими гудками.
Все последующие попытки дозвониться были безрезультатными. По всей видимости, она отключила телефон.
Артуру ничего не оставалось делать, кроме как лечь в постель и попытаться уснуть. Уснуть не удавалось, снова мешала жажда и боль во всем теле. Артур встал, чтобы напиться. Когда он был в коридоре, у него закружилась голова, и во рту появился уже знакомый вкус крови. Артур сразу пошел в ванную. В этот раз крови было много, очень много. Он взял полотенце и с трудом вернулся в спальню. «Может быть, позвонить Виталику или вызвать «скорую»? – подумал Артур. – Хотя, стоп! С чем «скорую» вызывать? Кровь из носу? Перегрелся мужик, ещё и выпил… Да и Витаса будить среди ночи неудобно». Понемногу кровотечение прекратилось, он смог подняться, отнес в ванную полотенце в крови и, зайдя на кухню, налил себе холодной воды. Не смотря на плохое самочувствие, мысли всё время возвращались к Сью и воспоминаниям. Ему стало казаться, что между воспоминаниями и этой сумасшедшей девчонкой есть очень прочная связь.
* * *
Тогда Артур очнулся в больнице. Вернее, сначала он даже не понял, где он. В комнате, где он находился, стояли сумерки, утренние или вечерние понять было невозможно. На фоне светлого квадрата окна четко была видна фигура отца.
– Па, – позвал он, не слишком уверенный в том, что это не сон.
– Артур? – отец повернулся и поспешно подошел к его кровати.
– Па, где я? – спросил он.
– В больнице.
– Давно?
– Сегодня пятый день.
– А что случилось? – Артур искренне удивился.
– Ты что, ничего не помнишь? – отец даже в этом полумраке выглядел совершенно уставшим.
– Нет. Сейчас вечер или утро?
– Утро, – отец поднес поближе к глазам руку и уточнил, – без четверти семь. Скоро мама придет.
– Зачем? – удивился Артур.
– Мы здесь с того дня, как ты заболел, – у отца был несколько виноватый вид. – Тебе было очень плохо. Как ты сейчас?
– Нормально. Голова немного болит и кровать твердая.
– Тебе сейчас нужно лежать на твердом. У тебя пункцию брали. Я выйду, позову медсестру или врача.
– Зачем?
– Просто нас предупредили, когда ты придешь в себя, обязательно сказать. Может, ты что-нибудь хочешь? – спохватился отец.
– Ничего.
Артур попытался вспомнить, что же произошло, но так ничего и не вспомнил. Да, что-то было, что-то ужасное, омерзительное, одна попытка вспомнить об этом вызывала непреодолимое отвращение. Включился свет, и вошла медсестра с отцом. Она измерила Артуру давление, задала несколько вопросов, в смысл которых он не особенно вникал, а затем ушла.
– Па, а как я заболел? – спросил Артур.
– Ты и этого не помнишь?
– Я помню только то, что у меня болела голова и было очень холодно. Мне показалось, что я засыпаю и вижу страшный сон. Я простыл?
– Может быть, – у отца стало не то виноватое, не то расстроенное лицо. – Там ребята приходили, спрашивали о тебе, привет передавали. Андрей Иванович звонил. Лена приходила. Лена приходит каждый день. Я не утомляю тебя?
– Нет, – Артур попытался улыбнуться. – А куда она приходила?
– Домой. Сюда, к тебе, кроме мамы и меня, никого не пускают. Даже бабушку. Бабушка очень волнуется.
– Пусть не волнуется, скоро всё пройдет.
– Да, конечно, – отец отвел глаза.
– Мне можно будет вставать?
– Врач решит.
– Па, а позвонить здесь есть откуда?
– Кому ты хочешь позвонить? – отец тоже попытался улыбнуться.
– Ты же знаешь, Лене, – Артур слегка смутился. – Если мне разрешат вставать…
– Если тебе разрешат вставать, то ты с ней сможешь увидеться.
– А если не разрешат?
– Может быть, раз ты пришел в себя, к тебе можно будет зайти ещё кому-нибудь. Сейчас тебе, наверное, лучше не утомляться.
– А что со мной было эти пять дней?
– Ты в себя почти не приходил, бредил, стонал, плакал.
– Расскажи мне что-нибудь, что было за эти дни.
– Ничего, – отец вздохнул. – Что ребята твои приходили, я тебе рассказывал. А, да, там ещё девочки приходили. Одну я помню. Ты с ней танцуешь, а вторая полная, белая. Спрашивали где ты и что с тобой. Очень сожалели, что ты заболел, и говорили, что хотели пригласить тебя на чай.
36 
