Особенно,... 
67 
— Сюда!!! На помощь! Скорее! — Крик ужаса вырвал Олега из полудремы — по его ощущениям, не прошло и минуты, как он закрыл глаза. Еще не до конца придя в себя, ведун привычными, ставшими уже рефлекторными, движениями сцапал щит, схватил всегда лежащую под рукой саблю, выскочил из юрты. Он успел увидеть перед собой широкую улыбку князя Рюрика — и в тот же миг на затылок ему обрушилось что-то твердое и весьма увесистое…
…В себя он приходил тяжело. По голове словно катались осколки кости, постоянно утыкаясь то в одно место, то в другое, вызывая резкие спазмы, от которых хотелось выть и грызть что-нибудь зубами. Наконец он открыл глаза — и увидел такое, что подумал, будто всё еще спит. Уже светало. Над берегом слышался довольный гогот, стоны, крики — мужские и женские. Прямо перед глазами какие-то лысые люди с усами и бритыми подбородками, одетые в штаны и рубахи из тонко выделанной кожи, сворачивали юрту — его юрту! Олег дернулся было к ним, и лишь теперь понял, что только привязанные к чему-то высокому руки удерживают его на ногах. Он кое-как нащупал землю, дав отдых рукам — и кисти тут же ответили новой резкой болью.
— Так-так, навроде проснулся наш колдун, зашевелился… — Олег снова увидел перед собой довольную ухмылку князя Рюрика. — Ну, как? Нравится тебе мое веселье? Нравится?
— Ну, ты тварь… — покачал головой Середин. — Ну, ты выродок… Зачем?
— Зачем?! — чуть не подпрыгнул на месте Рюрик. — Зачем?
И он неожиданно со всей силы ударил Олега в челюсть. Потом еще, еще, подхватил с земли что-то тяжелое и принялся лупцевать ведуна по бокам, по ребрам, по животу. А когда выдохся, подступил и снова переспросил:
— Зачем? Думаешь, не знаю, ведун, чем вы с Вереей в кустах каждый день занимались? Для чего она, что ни вечер, в одиночку свежестью подышать убегала? Хочешь узнать, каково это знать, как твою женщину нелюдь какая-то пользует? Так на, смотри!
Схватив за подбородок, князь Керженецкий повернул его лицо с такой силой, словно собирался сломать шею, и Олег увидел распластанную на земле, обнаженную, плачущую Даромилу с распущенными волосами, над которой, спустив штаны, вовсю трудился один из непонятных чужаков. Еще двое, удерживая девушку, явно дожидались своей очереди.
— Ах ты, ублюдок! — зашипел от ненависти ведун, изогнулся всем телом, попытался сорваться с привязи.
— Че морду воротишь? — обрадовался его реакции князь. — Нет, ты смотри!
Рюрик опять повернул его к несчастной девушке, которая уже не могла сопротивляться, а только плакала навзрыд и стонала от резких толчков. Немного дальше точно так же чужие воины развлекались с Желаной. Рядом бегал Чеслав и по-детски наскакивал на них, безоружный, что-то кричал.
— Ага, понравилось! — Князь отпустил его голову, только чтобы несколько раз ударить по лицу, потом снова повернул любоваться страшным зрелищем.
У Даромилы как раз поменялся насильник. Безобидный Чеслав, похоже, надоел чужакам. Один из грабителей отпихнул его в сторону, выхватил меч и на всю длину вогнал в живот, пару раз провернув для верности клинок.
— Вот теперь будешь знать, как чужих женщин соблазнять. Будешь знать — хотя и недолго.
Князь Керженецкий опять принялся избивать его подобранной палкой, но уже без прежней ярости — похоже, главный запал он уже выплеснул.
— Нет, я иначе сделаю… — Он вытянул меч, завел клинок Олегу между ног, поднял наверх. — Я стану медленно резать тебе то, чем ты баб приманиваешь, и слушать, какие песни ты при этом станешь петь.
— Рю-юри-ик!!!
В истошном вопле Середин узнал голос Вереи. Князь тоже повернул голову на звук, осклабился:
— Ты глянь, соскучилась… А с тобой я еще повеселюсь.
Он отвел меч влево для широкого поперечного замаха. Зная, что таким ударом отрубают головы, Олег закрыл глаза и, готовясь к новому переходу через Калинов мост, прошептал:
— Прекрасная Мара…
В голове, у правого виска, взорвался разноцветный фейерверк, и… И Олег ощутил под спиной влажный холодок. Он рефлекторно попытался встать — но тут же взвыл от страшной боли во всем теле. Вторым открытием стало то, что руки его больше не были связаны. Третьим — он ничего не видел, хотя и хлопал веками. Он вскинул руку, невольно застонав, прикоснулся к глазам… Нет, слава Свароту, они не выколоты и не выжжены. Тогда…
— Похоже, ведун-то не мертвый… — услышал он откуда-то сбоку, попытался повернуть голову, но и это движение вызвало взрыв боли.
67 
