46 
"Говорят, это кровь тза'абов. — И тут же появилась другая, не очень приятная мысль:
— А как она проявится в моей внешности?"
И вот они в коридоре, ведущем в ее тесную келью. Замки в Палассо Грихальва были редкостью. Сарио поднял щеколду, распахнул узкую дверь и втолкнул Сааведру в комнатушку.
— Свечи есть? — буркнул он, затворяя за собой дверь.
— Одна найдется, конечно. Сарио…
— Зажечь сумеешь?
— Да, но…
— Неси. — Он бесцеремонно растянулся на ее узкой кровати. Одна рука рванула книзу ворот рубашки, оголив рельефный изгиб ключицы; снова блеснула золотая цепь. — Этих, отметин маловато — заподозрят. Надо сделать побольше. Приступай.
Сааведра остановилась у кровати с горящей свечой.
— Сарио, что ты задумал?
— Горячий воск, — отрывисто приказал он. — Три капли: сюда, сюда и сюда. — Он дотронулся пальцем до красных пятнышек. — Ведра, действуй.
— Обжечь? Тебя? Сарйо, да ты спятил! Клянусь любовью Матери…
— Действуй! — прошипел он. — Так надо. Иначе мне конец. Если они узнают, что меня не обожгло, — все поймут. Давай, Ведра!
— Матра Дольча! — прошептала она. — Да ты и впрямь чокнутый.
— Зато живой, — прохрипел он. — И здоровый. Чему не бывать, если они узнают правду.
Сааведра сжала зубы. Она подчинится, но не беспрекословно же!
— Почему они это сделали? Что ты натворил? Он поморщился.
— Ничего. До'нада. — И наклонил шею, пытаясь взглянуть на ровный багровый пунктир на ключице. — Ну так что, сделаешь?
— Терпение, — проворчала она, сдаваясь. — А то мимо налью, и тогда они догадаются.
— Они рассчитывают, что я сразу же приду. Нельзя мешкать.
— Ложка, — задумчиво сказала она.
— Ложка? — удивленно переспросил он.
— Моментита… — Она сделала пять шагов к столу у окна, затем пять шагов обратно и осторожно примостилась на краю кровати. — Сарио, постарайся не шевелиться.
Сарио поерзал, располагаясь поудобнее, и внимательно посмотрел ей в лицо. Затем испуганно втянул голову в плечи и перевел взгляд на ложку, выскребавшую из глиняного подсвечника застывающий воск. От его лица отлила кровь, на лбу выступил пот.
— Не шевелись, — повторила она, отодвигая цепочку с увесистым Золотым Ключей, и очень осторожно наклонила ложку, чтобы воск капнул точно на красные вздутия.
Премо. Дуо. Tp'eo. Сарио со свистом выпустил воздух через сжатые зубы. Сладковато пахло воском с примесью цедры. Сааведра внимательно посмотрела на дело рук своих, затем отнесла на стол свечу и ложку.
— Готово? — Он сел, пощупал восковые пятна. Еле слышно звякнула цепочка, соскальзывая по груди под кружева батистовой рубашки.
— Дай застыть. Потом снимешь. Он так и сделал.
— Все?
Она осмотрела красные пятна, осторожно провела по ним пальцем. Почувствовала, как у него на миг сперло дыхание. Больно? Или дело в другом?
— Может остаться шрам, — бесстрастным тоном сказала она.
— Кожа здесь нежная. Вот если б на пальцах… — Она убрала руку.
— Так даже лучше. — Он встал, снова звякнула цепь, повисли концы незавязанного шнурка. — Ладно, я пойду, спрошу братьев, с какой стати они решили напомнить мне о том, что человек слаб.
Он вышел, не дожидаясь ее отклика. Сааведра вздохнула и криво улыбнулась.
— Это ты слаб? Ха!
Глава 9
Мрачно, целеустремленно и без малейшего недовольства на лице Сарио распахнул незапертую дверь кречетты. Как он и ожидал, его взору сразу предстал мольберт с его Пейнтраддо Чиевой — парча сдвинута и свисает с рамы, как плащ, соскользнувший с одного плеча. И тут же он увидел человека, стоявшего перед портретом.
— Ты! — выдохнул Сарио.
Стройный Грихальва в темном одеянии молчал и выжидающе смотрел на него. Слабые отблески свечи вяло проскальзывали по изящной Золотой цепочке на его шее, по бортам черного шелкового камзола, по символу Дара — Чиеве до'Орро.
«Значит, мне придется иметь дело с ним…»
Сарио помедлил несколько мгновений, потом тихо вздохнул. Ему даже удалось слегка расслабить плечевые мышцы — их едва не свело судорогой. Из Вьехос Фратос только этот человек никогда не осуждал вспыльчивый и нетерпеливый характер Сарио, его неутолимое любопытство. Но тем не менее сейчас его выразительное, не лишенное красоты лицо хранило суровое выражение.
— Агво Раймон…
46 
