116 
– Малиновка, – сказала Петра. – Это было так неосторожно.
– Если ты внимательно рассмотришь эту брошь, то увидишь, что это не малиновка, а воробей. Веточки в его лапках на самом деле лук и стрела.
Петра покачала головой:
– Зачем ему изображение убийцы Кок-Робина?
– Каприз – это один из его пороков. Но во время войны он и Иторн, а иногда Грандистон делали кое-какую работу для короля на корабле Иторна, «Черном лебеде».
– «Черный лебедь»! – воскликнула Петра и рассказала ему об адресе, который использовала.
– Три безрассудных молодых человека, – сказал он, – хотя Грандистон хороший офицер. Тогда, конечно, сообщили, что это Грандистон убил Варци, что было еще одной ниточкой.
– Святые небеса, – воскликнула Петра и посмотрела на Диану.
Диана, улыбаясь, пожала плечами:
– Он всегда такой. Всеведение плюс дьявольская способность разгадывать загадки.
– Мне действительно не нужно было ничего больше, но я точно знал, что Хантерсдаун недавно был в Версале и, вполне вероятно, ехал домой примерно в это время.
– Как вы об этом узнали? – спросила Диана.
– Он выполнял небольшое поручение для короля. Одна женщина там владела информацией, которая могла оказаться полезной, но она опасалась встречаться с кем-либо подозрительным. Никто не стал бы подозревать Хантерсдауна в скрытых мотивах для соблазнения.
– Полагаю, она обожает собачек-папильонов, – сказала Петра.
– Ах да, я слышал, он приобрел такую, к немалому удивлению всего света. А рана во время таинственного нападения недалеко от Фолкстоуна. В конце концов…
– Есть еще что-то? – спросила Диана.
– Я люблю быть точным. Осторожные расспросы леди Содуэрт дали информацию о жалобах на молодую женщину, которую ей навязали в Милане как монахиню, которая оказалась совершенно ненадежной и к тому же проституткой, сбежавшей при первой возможности с молодым человеком, который явно имел самые дурные намерения и описание которого идеально подходило графу Хантерсдауну.
– Что бы вы сделали, если бы не ребенок? – спросила Петра.
– Я собирался понаблюдать за вами обоими и подумать. Я не хочу терять тебя так скоро, Петра.
Она вздохнула:
– Я тоже не хочу… но не могу быть вдали от него. Хантингдоншир не так уж и далеко, да?
– А дороги все время становятся все лучше и лучше. Иди. Хантерсдауну надо привести себя в порядок, но где бы он ни был, уверен, ты его найдешь. Любовь приведет тебя к нему. Но в полночь ты должна быть с нами для снятия масок и объявления. После этого можешь танцевать с ним всю ночь, если захочешь. Только танцевать, – добавил он, и Петра поняла, что отец не шутит.
Петра вышла в коридор и снова надела маску. Отец бросил ей вызов – найти Робина по компасу любви. Поскольку ему нужно было умыться и переодеться, она прошла по нескольким тихим коридорам, но, если он и был в этой части дома, она не могла почувствовать его.
Петра вернулась в суету маскарада, жалея, что не запомнила цвет его плаща. В темноте на улице она его не заметила. Шум и веселье нарастали.
Петра остановилась в тихом уголке, чтобы подумать о родственниках и друзьях Лудо. Вряд ли его жена будет горевать. Он женился на ней из-за ее денег, и, судя по тому, что слышала Петра, она не получала тепла от мужа.
Так где же Робин? Она чувствовала, что слова отца должны быть правдой. Она должна узнать его каким-то тайным чувством.
Она вошла в главный зал и поднялась на балкон, чтобы посмотреть на танцующих сверху. Нет, она чувствовала странную уверенность, что среди джентльменов внизу его нет. Она подняла глаза наверх – и тут увидела его, на балконе напротив нее, он искал ее. Они искали друг друга.
Как будто по сигналу он поднял глаза, а потом улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ, любовь переполняла ее теплом и счастьем. Если бы у нее были крылья, она полетела бы к нему, но сейчас ей достаточно было видеть его, знать, что он принадлежит ей, что у них есть счастливое будущее, что все тайны остались в прошлом.
Он подошел к ней сзади, и тогда она обернулась.
Они взялись за руки.
– Милорд граф Хантерсдаун, я полагаю, – сказала Петра, улыбаясь.
– Моя милая сестра Иммакулата. Кто вы теперь?
– Петра Маллорен.
– Значит, он полностью признает тебя?
– Есть портреты его юности, сходство поразительное.
Робин рассмеялся:
– Предупреждение всем любвеобильным юнцам. Я тоже не был безупречен. Ты не против, если какие-нибудь цыплята прибегут домой искать крова?
116 
