150 
— Там каша не переварилась? — с надеждой покосилась на котелок девушка.
Жар попробовал и сплюнул:
— Середка еще жесткая.
Альк отошел на несколько шагов, поманил Рыску пальцем:
— Напади на меня с разбега.
Саший с ним, — решила девушка, — потерплю. Скоро он наиграется, разочаруется и отвяжется. Она подняла меч и, стараясь не думать, как это выглядит со стороны, тупо бросилась на Алька, ожидая, что тот остановит ее клинок в клинок.
Но саврянин в последний момент гаденько ухмыльнулся и шагнул в сторону. Рыска проскочила мимо, споткнулась и грохнулась на землю. Хорошо хоть меч выпустить успела, и он отлетел далеко вперед.
— Ты как? — Жар кинулся к подруге и помог ей перевернуться. Падая, девушка выставила вперед руки и теперь тоскливо подвывала, изучая содранные ладони. — Ты, скотина, ногу ей подставил! Я видел!
— Ну подставил, — лениво согласился Альк, покачиваясь с носков на пятки и обратно. Меч в опущенной руке, напротив, оставался неподвижен, будто служил видуну подпоркой.
— А если б она на клинок напоролась?!
— Так не напоролась же. Эх ты, баечница, — презрительно бросил саврянин. — Только языком махать и умеешь. И чего тебе в родном коровнике не сиделось?
Рыска сердито отпихнула Жара и поднялась. Чудище в этой сказке точно было, и теперь ей действительно захотелось хорошенько треснуть его мечом. Пусть даже бесплодно.
— О! — восхитился Альк, глядя, как на него, насупившись и шмыгая носом, надвигается отважная героиня. — Давай-давай, девка, разозлись как следует! Или ты годишься только на подстилку?
Жар кусал губы, сгорая от желания кинуться на мерзавца и намять ему бока. Но Рыска вроде бы уже и сама справлялась — хотя скалка в ее руке смотрелась бы уместнее, именно с такими лицами весчанские бабы гвоздили муженьков-забулдыг.
Альк по-прежнему без труда отбивался, а потом и перешел в нападение — не выходя, впрочем, за рамки ударов, которые показал девчонке. Сверху… сверху… снизу… сверху… Рыска пятилась, но не ошибалась, пока не осознала, что происходит. И тут же, разумеется, сбилась.
— Вот, уже намного лучше, — невозмутимо отметил Альк, опуская меч.
— Ну надо, — охнул Жар, — да ты прирожденная воительница!
— Прирожденная видунья, — ухмыльнулся саврянин. — Попробуем еще раз?
Но Рыска яростно замотала головой, посасывая сбитую в кровь костяшку. Пар она уже спустила, втрое потяжелевший меч тянул ноющую руку к земле, а такое внезапное и наглядное проявление дара здорово ее ошеломило.
— Ладно, на первый раз хватит, — смилостивился Альк, забирая меч. От саврянина резко пахло потом, левая коса расплелась, и волосы прилипли к мокрой спине, заставляя саврянина ежиться от каждого движения. — Эх, давно толком не тренировался, потерял форму…
Жар хотел сказать что-нибудь язвительное, но посмотрел на саврянина и передумал. Если такая форма была потерянной, то с найденной он, пожалуй, давил бы врагов одним мизинцем.
— Выходит, любой видун, даже наша Рыска, может запросто одолеть опытного воина? — Вор, спрятав кисть в рукав, снял котелок с огня. — Зачем тогда вообще учиться всяким мудреным махам, тренироваться потом по пять лучин на дню?
— Затем, вороватый ты наш, — саврянин по колено зашел в реку и принялся ополаскиваться, горстями плеская на себя воду, — что, прежде чем достать из-под нужного наперстка горошину, надо ее туда положить. Чем лучше путник сражается сам по себе, тем выше его шансы на победу и тем проще ими воспользоваться. Никого бы она не одолела, пусть вначале правильно меч держать научится. Да и чистой звезды в настоящем бою не бывает, это так, развлечение для новичков. Едва выучат — тут же воображают себя мастерами клинка. К тому же твоим противником может оказаться другой путник. — Альк вернулся к костру и принялся одеваться. — Эй, а где мой второй носок?
Тщательный поиск в траве под рогатинами ничего не дал.
— Он небось в костер упал и сгорел, — злился белокосый, — или ворюга его нарочно скинул.
— Вот еще! — Жар вроде бы засек краем глаза что-то такое, но сам вредительствовать не стал бы. Носок был дорогой, тонкий, купленный вместе с камзолом. Вспыхнул небось в момент. — Значит, судьба у тебя такая — босиком ходить.
— Что, ты и башмаки мои спалил?
— Да вон они стоят, отвяжись. Давайте лучше ужинать, у меня уже живот сводит! — Жар первым запустил ложку в котелок, до самого дна — и с возгласом омерзения поднял на ней что-то длинное, слизкое, собравшее на себя треть каши.
150 
