Особенно,... 
73 
– Берите взятки.
– Хе-хе… Не дают.
– Почему?
– У меня плохая репутация.
– Как это понимать?
– Я был чересчур большим идеалистом. Выполнял свою работу, как того требует долг и честь офицера. Мне казалось, что я стою на защите закона.
– А разве это не так?
– Хе-хе… Вам лучше знать.
– И все-таки, объясните.
– Когда все продается и покупается, закон спит. Он обрушивается всей своей мощью лишь на беззащитных и бедных. Мне надоело все время попадать в жернова. Мои одногодки уже подполковники и полковники, а я всего лишь простой опер. Правда, удостоенный прозвища Пугачев… хе-хе… за бунтарский характер. Имя-то у меня в самый раз, как и у него. Тезки… хе-хе…
"Что это его потянуло на откровенность? – подумал Паленый. – Никак хочет в душу влезть, чтобы добыть побольше конфиденциальной информации. Только как он потом ею распорядится? Хитрован…"
Он не верил ни единому слову Тимошкина. Под внешней простотой капитана скрывался другой человек, и Паленый пока не знал, что он собой представляет.
Тимошкин ел да нахваливал. Маргоша постаралась, и стол был накрыт по высшему разряду. Капитан трескал бутерброды с красной икрой, как за себя кидал. Он выпил две большие чашки кофе, а в конце завтрака с большим удовольствием оприходовал рюмку ликера.
Курили на балконе. Острые глаза Тимошкина не пропускали ни единой мелочи. Он как рентгеном "просветил" кусок двора, который был ему виден.
– Богато живете, – заметил капитан не без зависти. – Я только сейчас понял, что выбрал не ту профессию. Придется мне, когда уйду на пенсию, наняться к вам дворником. Возьмете?
– Вопрос не по адресу, – неприязненно ответил Паленый. – Обращайтесь к Анне Григорьевне.
"Вот мудак! – злился Паленый. – Ваньку валяет, мент… Пора брать быка за рога – заниматься делом. От этих базарных разговоров меня скоро будет мутить".
– Здорово она вас прижала… хе-хе… – Капитан смачно сплюнул, поискал, куда выбросить окурок, и, не найдя пепельницы, растер его между пальцами. – Сурьезная женщина. – И тут же поторопился добавить: – Но, будь у меня такая, я бы даже седло купил, чтобы ей было удобно сидеть на моей спине.
– А вам не кажется, что вы несколько перебарщиваете? – резко спросил Паленый.
– Простите… – смешался Тимошкин. – Это все мой глупый язык. Он мелет, черт знает что, не советуясь с мозгами. Вот за это мне всегда и попадает. Прошу пардону еще раз.
– Ладно, проехали… – Паленый бросил свой окурок на газон. – Нужно работать.
– Да, да, конечно…
Они облюбовали кресла возле окна (там было посветлей). Тимошкин открыл свою изрядно потертую папку из искусственной кожи ("На свалке можно было найти получше", – подумал не без ехидства Паленый) и сказал:
– Я так понимаю, вас интересует все, что касается расследования.
– Да, – подтвердил Паленый.
– А зачем это вам?
– Я мог бы и не отвечать…
– Конечно. Это ваше право… хе-хе… – Тимошкин как бы невзначай прикоснулся к карману, в котором лежал конверт с долларами.
– Но я отвечу, – продолжал Паленый. – Одна голова – хорошо, а две – еще лучше.
– Вы имеете опыт в подобных вещах? – удивился Тимошкин.
– Я имею здравый смысл.
– Он плохой помощник и часто заводит не туда, куда нужно. Расследованием должны заниматься профессионалы.
– Кто спорит? Вам и карты в руки. Но я должен, образно говоря, держать руку на пульсе. Ведь не над вашей головой занесли топор, а над моей и Анны Григорьевны. Какая-то мелочь может ускользнуть от вашего внимания, а я замечу ее. И не потому, что умнее вас, а по той причине, что лучше ориентируюсь в том обществе, в котором мы с Анной Григорьевной вращаемся.
– Значит, вы предполагаете, что вас "заказали" друзья-приятели?
Тимошкин хищно прищурился.
– Это одна из версий. Такая мысль и вас уже посетила, не правда ли?
– Правда, – неохотно признался капитан. – Только у меня пока нет не только фактов, но даже предположений.
– Что ж, будем искать концы вместе. Гляди, что-нибудь сплетем…
Тимошкин кивнул и с сосредоточенным видом начал доставать из папки какие-то бумаги.
– Это копии документов, – сказал он, почему-то хмурясь. – Оригиналы в деле. Его выносить за пределы управления нельзя.
– Копий вполне достаточно, – ответил Паленый. – Кто они, вам удалось выяснить? – спросил он, подвигая к себе ксерокопированные фотографии убитых киллеров.
– Только двух. Остальные нам неизвестны, а документов при них не было.
73 
