В этой связи хотел бы остановиться на следующем вопросе.
Как вы знаете, в 1990 году государства Варшавского Договора и НАТО подписали Договор об обычных вооруженных силах в Европе. Если бы продолжал существовать Варшавский Договор – был бы понятен смысл этого документа.
Сегодня же это означает лишь то, что на территории собственной страны мы ограничены в вопросах дислокации Вооруженных Сил общего назначения. С трудом, с трудом можно себе представить, чтобы, например, Соединенные Штаты Америки ограничивали на таком основании передвижение войск на собственной территории. Вместе с тем Россия не только подписала, ратифицировала, но и на практике выполняет все положения этого договора – сокращенно ДОВСЕ.
Мы существенно сократили количество войск. На Северо-Западе у нас не осталось ни одного управления армейского и корпусного масштаба. Из европейской части страны выведены практически все виды тяжелых вооружений. Фактически мы единственная страна, которая имеет так называемые «фланговые ограничения» на юге и на севере. И даже в условиях обострения ситуации в Чеченской Республике Россия продолжала выполнять условия этого договора, согласовывала свои действия с партнерами.
А что же они? Что же наши партнеры? Они даже не ратифицировали адаптированный Договор. Ссылаясь при этом на Стамбульские договоренности, предусматривающие вывод россий-ских подразделений из Грузии и Приднестровья.
Однако, во-первых, наша страна целенаправленно работает над решением этих непростых задач. А во-вторых, что самое главное – Договор об обычных вооруженных силах в Европе юридически вообще никак не связан со Стамбульскими договоренностями.
Это дает нам полное основание утверждать, что наши партнеры в данном случае ведут себя как минимум некорректно, добиваясь односторонних преимуществ. Не ратифицируя под надуманным предлогом ДОВСЕ, они используют сложившуюся ситуацию для наращивания возле наших границ системы военных баз. Более того – они еще планируют разместить элементы противоракетной обороны в Чехии и Польше.
А такие новые страны НАТО, как Словакия и государства Прибалтики, например, несмотря на предварительные договоренности с альянсом, вообще не присоединились к ДОВСЕ. Что создает для нас реальные опасности с непредсказуемыми сюрпризами.
В этой связи считаю целесообразным объявить мораторий на исполнение Россией этого договора. До тех пор, пока все страны НАТО без исключения не ратифицируют его – и так, как это сегодня, фактически в одностороннем порядке, делает Россия, – не начнут его строго исполнять.
Пора, наконец, и нашим партнерам не на словах, а на деле внести свой вклад в сокращение вооружений. Они ведь только увеличивают их. Но пора, наконец, внести свой вклад в сокращение вооружений. Хотя бы – в Европе.
Предлагаю обсудить эту проблему в Совете Россия–НАТО.
И в случае отсутствия прогресса в переговорах – рассмотреть возможность прекращения наших обязательств по ДОВСЕ. (Аплодисменты). Следующая фраза была: «Прошу Федеральное Собрание поддержать это предложение». Я так понял, что вы поддерживаете.
И второе. Обращаю внимание на то, что впервые в Европе могут появиться элементы американского стратегического оружия. Очевидно, что такие планы Соединенных Штатов по размещению системы ПРО в Европе не являются проблемой исключительно российско-американских отношений.
Это в той или иной мере затрагивает интересы всех европейских государств, в том числе не входящих в НАТО. В этой связи вопрос заслуживает – и я бы даже сказал требует – обсуждения в ОБСЕ в рамках военно-политического измерения этой Организации.
Пора наполнить деятельность ОБСЕ реальным содержанием. Повернуть Организацию лицом к проблемам, действительно волнующим народы Европы, а не искать только «блох» на постсоветском пространстве.
Кстати, мы поддерживаем кандидатуру Казахстана на пост председателя ОБСЕ. И надеемся, что председательство Казахстана позволит придать работе этой организации необходимый позитивный импульс.
Уважаемые коллеги!
Наша внешняя политика направлена на совместную, прагматичную и неидеологизированную работу по решению насущных для нас проблем.
В более широком плане речь идет об основанной на международном праве культуре международных отношений – без навязывания моделей развития и форсирования естественного хода исторического процесса. И здесь особую роль приобретают вопросы демократизации международной жизни, новой этики общения государств и народов. А также – расширения экономического и гуманитарного взаимодействия между странами.