60 
– Это все слова…
– А ваши спутники, которые не в состоянии прийти к вам на помощь? Их сейчас удерживают люди, облеченные нешуточной властью, имеющие право на такие поступки… Хотите побеседовать с господином из Скотленд-Ярда или помощником капитана?
– Зачем? – замотал головой Штепанек. – Я имею в виду, у вас только слова…
– Вот тут вы серьезно ошибаетесь, – сказал Бестужев. – Я уже говорил, что мы арестовали Гравашоля, – чуть подумав, он решил приврать, благо проверить его было невозможно. – Кроме того, пребывает под замком и его сообщник, господин, известный под романтическим прозвищем Рокамболь… Вы наверняка должны были с ним встречаться, сам-то он уверяет, что так и было…
– Вранье!
– Извольте, – сказал Бестужев, вынимая из кармана сложенные вдвое листы бумаги. – Вот вам показания Гравашоля, а здесь и откровения милейшего Рокамболя… Я же говорю, вы для них не более чем случайный сообщник, они не намерены были вас выгораживать, они спасали в первую очередь себя… Прочтите, я вас не ограничиваю временем.
– Вы сами могли нацарапать что угодно, я же не знаю почерка ни того, ни другого…
– Резонное замечание, – сказал Бестужев. – Вот только… Показания эти содержат массу имен, адресов, подробностей, которые вас в два счета убедят, что я ничего не подделывал, и нам известно все. Читайте и не забывайте, что оба пребывают в самом добром здравии, сидят за решеткой под надежным присмотром и готовы все подтвердить, едва вас с ними сведут… Уже через несколько дней. Читайте-читайте, там множество интереснейших вещей приведено…
Он откинулся на спинку кресла и с холодной улыбкой смотрел, как Штепанек чуточку дрожащими руками перебирает листки, что-то выхватывает взглядом – нечто, никак не прибавляющее ему спокойствия духа и уверенности в себе…
Потом инженер принялся читать с самого начала, внимательно и цепко. Бестужев терпеливо ждал.
– И что же, это похоже на выдумку? – спросил он, когда Штепанек уронил прочитанные листы на колени, ссутулился, поник. – В самом деле, похоже? Нет уж, согласитесь, что это доподлинная правда, здесь подробно, во всех деталях описаны ваши парижские похождения, способные привести вас если не на гильотину, то уж за решетку наверняка. С вами все кончено, простите за прямоту. Вы не знаменитый инженер и гениальный изобретатель, а государственный преступник. И, сколько бы вы ни отсидели – а сидеть придется долгонько – к прежнему положению вам уже никогда не вернуться. Понимаете вы это?
Штепанек, вперив взгляд в пол, протянул:
– Но ведь и вы при таком обороте ничего не получите…
– Не в том смысл, – сказал Бестужев. – Ведомства, подобные нашим, нельзя обманывать, вести с нами двойную игру. Потому что в таких случаях мы мстим, и жестоко. Надеюсь, вы, хоть краем уха, да слышали о нравах военных и тайной полиции? И потом… Почему вы решили, что мы ничего не получим? Да, мы останемся без вас. И только. Все ваши бумаги, – он невежливо показал пальцем на живот Штепанека, – куплены нами законным образом, и, учитывая дружественные отношения России и Франции, нетрудно будет их у французов получить. Постараемся как-нибудь обойтись и без вас. Уж простите великодушно, но на вас свет клином не сошелся. В России тоже хватает способных электротехников, могу вас заверить…
– Они не разберутся!
– Ну, это тема для последующих научных дискуссий, в которых я не силен, – сказал Бестужев. – В конце концов, как мне объясняли весьма знающие люди, любое техническое изобретение можно понять и усовершенствовать. Знаете, уже здесь, на «Титанике» я прочитал занятную историю: в американское бюро патентов почти одновременно явились два господина, и каждый из них изобрел телефон, не зная друг о друге. Понятно, выиграл тот, кто пришел первым… Но у нас другой случай. Я не инженер и плохо разбираюсь в технике и электричестве, однако кто может ручаться, что сейчас где-то в Европе не работает новый изобретатель, способный продвинуться даже дальше, чем вы? Не столь уж фантастическое допущение. И, наконец, мы всегда можем пригласить в качестве консультанта вашего учителя, профессора Клейнберга…
– Этого напыщенного филистера… – саркастически усмехнулся Штепанек, по-прежнему не поднимая глаз и похрустывая пальцами с самым нервическим видом.
– И все же он, насколько мне известно, один из лучших электротехников Германии, – безмятежно сказал Бестужев. – Может, и не разберется. А может… Вам, простите за цинизм, до всего этого не будет никакого дела, вы в лучшем случае будете сидеть во французской каторжной тюрьме, с ужасом представляя, сколько еще осталось… – Он резко сменил тон: – Послушайте, Штепанек, оставим эту бессмысленную дискуссию: я ничего не понимаю в электротехнике, а ваша песенка спета. У меня был приказ доставить вас с вашим изобретением в Россию. После… известных событий я получил новый: либо получить хотя бы бумаги, либо воздать вам должным образом за обман. По-моему, мне удалось добиться и того, и другого… Позвать матросов, чтобы они отвели вас под арест? Детектив в соседней каюте, с этим верзилой, что бездарно изображал из себя дипломированного эскулапа…
60 
