Господа мои, вы себе и не представляете, как развернулись искатели легкой наживы, какая коррупция раскрутилась, как вольготно стало жить на Севере всевозможным прохвостам, казнокрадам, ворам и мошенникам!
Военный министр Камерон казнокрадствовал так, что об этом уже знала каждая собака. К Линкольну как-то явился тот самый Тадеуш Стивенс («ястреб», радикал, экстремист, но, надо отдать ему должное, бессребреник) и заявил с порога, что Камерон нечист на руку, что его нужно срочно увольнять. Линкольн с видом невинного дитяти вопросил: вы что же, хотите сказать, что Камерон может что-то украсть?
Стивенс, хмурясь, ответил:
– Ну, раскаленную-то печку он не украдет… Линкольн тут же со смехом пересказал этот разговор Камерону как… «хорошую шутку». Взбеленившийся Камерон стал кричать, чтобы Стивенс взял свои слова обратно.
Стивенс взял. Торжественно заявил Линкольну:
– Я сказал вам, что Камерон не украдет раскаленную печку. Теперь я беру свои слова обратно…
Крупный торговец из Вермонта Джим Фиск говорил, не скрываясь: «Вы можете продать правительству что угодно и почти за любую цену, которую у вас хватит нахальства назвать». Естественно, для успеха сделки требовалось отстегнуть соответствующему чиновнику…
Конгресс создал Комиссию по наблюдению за правительственными контрактами – и тут же собрал массу сведений про вздутые цены, которые к тому же правительство платит за товары крайне низкого качества. Послали результаты расследования Камерону, требуя прислать в высший законодательный орган страны все сведения о контрактах, количествах поставленной продукции, именах поставщиков, полученных суммах. Камерон не отвечал несколько месяцев.
Конгрессмен от штата Нью-Йорк Ван Вик громыхал с сенатской трибуны:
– Похоже, что мания воровства охватила все правительственные каналы, от генерала до барабанщика, начиная с тех, кто стоит вблизи от источника власти, и кончая последним таможенным чиновником. Чуть ли не каждый из тех, кто имеет дело с правительством, думает, что оно продержится недолго, и торопится наворовать…
И огласил длиннейший список самых непотребных сделок – с именами, датами, фактами и суммами.
Однако Линкольн терпел Камерона еще долго – и отправил в отставку только тогда, когда генерал окончательно зарвался. Речь идет уже не о воровстве: Камерон стал официально рассылать по стране политические меморандумы, касавшиеся важнейших вопросов, которые президент считал исключительно своей компетенцией. Вот тут разозленный Линкольн Камерона и уволил – и тихонечко спровадил послом в Россию… Хотя та самая комиссия Конгресса уже подготовила доклад, посвященный персонально Камерону. Насчитывал он ни много ни мало 1109 страниц и факты содержал убойнейшие…
Несколько милых примеров. По указанию Камерона армия закупила тысячу пистолетов по 25 долларов каждый (при реальной цене в 14 долларов). За 20-долларовую винтовку Энфилда (поставлявшуюся многими тысячами) платили 26 долларов, за 15-долларовый револьвер Кольта – 35. Кто получал откаты, догадаться нетрудно… (99).
Северный генерал Уилсон впоследствии писал о поставщиках: «Палатки они поставляли из наиболее легкой материи либо на несколько дюймов меньше установленного размера; на сбрую давали тонкую кожу; седла делали плохие мастера из бракованной кожи; в обувь ставили картонные подметки; одежду шили из переработанной, бывшей в употреблении шерсти; в кормовых смесях для лошадей было излишне много мякины и дешевых сортов зерна; каждого поставщика приходилось строго контролировать».
Корнелий Вандербильт, будущий железнодорожный магнат, оказался в нужном месте в нужное время – когда правительству потребовалось много судов для перевозки солдат. Агенты Вандербильта быстренько осмотрели все «корабельные кладбища», собрали едва державшуюся на воде всевозможную трухлявую рухлядь, подлатали, подкрасили – и Вандербильт продал все это старье правительству, получив денежки как за совершенно новые корабли (понятное дело, уплатив хороший откат). На этом деле он вмиг заработал несколько сот тысяч долларов. Многие из кораблей очень быстро пошли ко дну, а вместе с ними – сотни солдат. Один из помощников Вандербильта перепугался и посоветовал боссу не увлекаться очень уж явным жульничеством: законы, мол, существуют… Тогда Вандербильт и сказал свою ставшую широко известной фразу: «А зачем мне закон? Разве я не обладаю силой?» И ведь прав оказался, стервец: за «патриотические труды по созданию американского флота» правительство его наградило большой золотой медалью и присвоило чин коммодора (капитана первого ранга)…