94 
Глава седьмая
Кровавые годы
Шкуру волк меняет раз в год – нрав никогда.
Б. Франклин
Северное воинство, браво выступившее на усмирение «проклятых мятежников», было пышно именовано «Великой армией Потомака». Провожали его с большой торжественностью: оркестры гремели, дамы бросали цветы, вашингтонские обыватели, надсаживаясь, вопили:
– Вперед, на Ричмонд!
«Великая армия» состояла из тех самых «трехмесячных добровольцев», отправившихся на войну в поисках приключений и острых ощущений – а также, несомненно, для того, чтобы разжиться на Юге дармовым добром. Никаких других предположений попросту не возникает, когда знакомишься с кадрами «Великой армии». Кроме полка итальянских и немецких социалистов (эти шли воевать пусть за сомнительные, но все же какие-никакие идеи), в составе армии имелся еще 6-й нью-йоркский полк, о котором сами нью-йоркцы говорили: туда невозможно попасть, не оттянув предварительно срок в тюрьме. Еще почище был полк зуавов Уилсона: когда эта доблестная рать, закончив формирование, выступила из Нью-Йорка, там моментально сократилось вдвое количество преступлений, совершаемых ежедневно (99). «Зуавы», надо полагать, увидели прекрасную возможность прикрыть старые уголовные грешки, одним махом перекрасившись из простых уголовников в спасителей отечества. Опять же и пограбить можно неплохо…
Командовал этими специфическими вояками сорокадвухлетний генерал Макдауэлл, прямо скажем, не то что не военный гений, но и никак не военачальник. В мексиканской кампании он участвовал в качестве штабного офицера, строевым командиром не был, никогда не командовал даже ротой. Весной 1861-го он как-то особенно удачно подвернулся под руку – и майора произвели сразу в бригадные генералы (что моментально настроило против него массу северных офицеров, медленно карабкавшихся по всем ступенькам военной карьеры…).
Собственно говоря, во всем этом нет ничего отрицательного – любая война, не обязательно гражданская, дает массу примеров, когда скромные офицеры в небольших чинах взлетают в генералы, а то и в маршалы, а сугубо штатские люди, оказавшись в окопах, становятся классными вояками. Но в нашем случае чуда не произошло…
При известии о вторжении Великой армии навстречу выступили южные полки под командованием того самого генерала Пьера Борегара (они с Макдауэллом не просто заканчивали вместе Вест-Пойнт, а учились в одном классе). Над шеренгами южан впервые взвилось знамя Конфедерации: красное полотнище с синим Андреевским крестом, усыпанным белыми звездами. Солдаты пели только что появившуюся «Южную марсельезу»:
- Кто пламенно к свободе не стремится,
- Кто не откликнется, ее услышав зов?
- Не испугают мрачные темницы
- Неустрашимых вольности сынов.
- Напрасно Юг сносил в былые годы,
- Что Север его лживый угнетал.
- Мы боремся за светлый идеал,
- Наш щит и меч – в руках Свободы!
Противники вскоре сошлись возле речушки Булл-Ран, рядом с холмами, железнодорожной станцией и поселком, носившими общее название Манассас (а потому в разных справочниках, энциклопедиях и трудах по военной истории последующие события именуются по-разному: то «бой у Булл-Ран», то «сражение при Манассасе»).
У северян было тридцать семь тысяч человек, у южан – на треть меньше, двадцать две (точные данные по американским источникам). Северяне определенно отправлялись на легкую прогулку – закидать шапками «мятежников». По отзывам современников, у них не было и подобия дисциплины – солдаты толпами выходили из строя, чтобы поискать в лесу ягод, многие с непривычки к военной обуви натерли ноги (несколько человек вообще скончалось от солнечного удара, хотя жара стояла отнюдь не тропическая), а чтобы облегчить ношу, куча народу преспокойно повыбрасывала из ранцев трехдневный сухой паек и прочие пожитки. Офицеры ничего не могли поделать со своими подчиненными – к тому же у многих вот-вот должен был закончиться трехмесячный срок добровольной службы, и они вслух говорили, что совсем скоро развернутся и уйдут, потому что они люди вольные и переслуживать не нанимались…
Южане, наоборот, были бодрыми и сплоченными – они, не забывайте, защищали свою землю от вторгшегося агрессора…
На примыкающих к полю будущего сражения холмах вольготно и с комфортом разместились северные зрители. Практически все светское общество Вашингтона, респектабельные господа и нарядные дамы, толпой отправились вслед за Великой армией в своих лакированных экипажах (у некоторых на облучках сидели чернокожие кучера, рабы, поскольку рабовладения в округе Колумбия никто не отменял, запретили только торговать рабами…)
94 
