И о том, что тяжелые мужские шаги явно приближаются…
Днем этот район Чикаго так и кишит людьми, но в час ночи превращается в пустыню. Ярко освещенную — спасибо городским властям, — но все-таки пустыню. Правда, рестораны еще обслуживают последних посетителей, а один раз мимо Эди, сверкая мигалкой, проехала патрульная машина — так что, если завизжать изо всей мочи, кто-нибудь придет на помощь… Может быть.
Жаль, ей не удалось припарковаться прямо перед домом Адама. Но, к сожалению, только героям телесериалов удается всякий раз оставлять машину у подъезда.
В сериалах вообще все происходит иначе, чем в жизни. На каждого героя — по паре любящих родителей. Если любовь — то до гроба. Если работа — то сказочная, если квартира — шикарная, если шмотки — баснословно дорогие. Разумеется, все это выдумки. Интересная работа и хороший заработок еще достижимы, а вот идеальные семьи встречаются крайне редко. А парковка прямо перед домом — такая удача выпадает еще реже.
Эди остановилась, притворившись, что разглядывает меню в витрине ресторанчика. Шаги преследователя стихли. Как и следовало ожидать. Что дальше? Вести его прямиком к машине и идти на отчаянный риск? Или, может быть… А ведь она и в самом деле проголодалась!
Эди заглянула в распахнутую дверь — и на нее пахнуло чудесным уголком Средиземноморья, каким-то чудом занесенным на Средний Запад. На столиках красовались накрахмаленные белые скатерти; настенная роспись изображала берег лазурного моря и деревушку в тени оливок. Томительно-сладостный голос Паваротти воспевал «Жизнь среди роз».
Эди устала и очень хотела спать. Она почти не спала прошлой ночью, и краткая беспокойная дремота не освежила ее. (Она вообще часто мучилась бессонницей и дурными снами.) Однако таинственный преследователь шел за ней по пятам, а средиземноморское кафе звало зайти, успокаивало, обещало безопасность.
— Вы еще подаете ужин? — спросила она, подойдя к стойке.
Из-под стойки вынырнул бармен с тряпкой в руке — дюжий толстяк с веселым круглым лицом и широкой улыбкой, в котором Эди сразу предположила добрую душу.
— Только закуски, — ответил он. — И через полчаса закрываемся.
— Хорошо.
— Присаживайтесь, где хотите. — Широким жестом он обвел пустой зал. — Марджи сейчас подойдет.
— Спасибо.
Эди выбрала хорошо освещенный столик на двоих примерно посредине между стойкой и дверью… или нет, пожалуй, поближе к стойке. Взяла в руки меню. Скоро к столу подкатилась симпатичная толстушка, очень похожая на бармена. Напитков Эди брать не стала, а заказала французские пирожные.
От пирожных толстеют — но что с того? Романтических приключений в ее жизни не было и не предвидится, так что можно в кои-то веки побаловать себя сладким.
Приняв такое решение, Эди настороженно оглянулась на дверь — и замерла в изумлении.
В кафе вошел Лукас Конвей. В том же костюме, в каком был у Адама, — джинсы, белая рубашка и черный блейзер. Только узел галстука ослаблен и ворот расстегнут. Ледяной взгляд его был устремлен прямо на Эди, и та мгновенно сообразила: это же Лукас шел за ней следом!
Как он мог? Как посмел так ее пугать? Что ему нужно?
Не здороваясь и не дожидаясь приглашения, Лукас направился прямиком к ее столику. С грохотом отодвинул свободный стул, плюхнулся на него и снова принялся сверлить Эди взглядом — так, словно уличил ее в каком-то страшном преступлении.
— Будь как дома, — сухо предложила Эди. — Это ведь так старомодно — спрашивать разрешения присесть!
— А ты что, против? — поинтересовался он.
— Что, если против?
Лукас только пожал плечами.
— Замечательно, — подвела она итог. — Что ж, добро пожаловать. — Эди демонстративно поджала губы.
— Спасибо, — ответил Лукас, явно не желая замечать иронии в ее приглашении.
«Похоже, мы поменялись ролями, — невольно подумала Эди. — Ирония, сарказм — это его амплуа». Но не успела она додумать свою мысль до конца, как к столику поспешила официантка и спросила, что желает Лукас. Тот заказал чашку кофе — и больше ничего. Почувствовав, что между клиентами что-то происходит, официантка не стала задерживаться у их столика и удалилась.
Несколько минут оба молчали, сердито глядя друг на друга. «Сел за стол без приглашения — пусть сам и объясняется», — думала Эди. Но Лукас упорно молчал.
Наконец он наклонился вперед, опершись локтями о стол, и заговорил: