106 
Она занялась хозяйственными делами. Ренальд стал частью Саммербурна, и Клэр уже не представляла свой дом без него и его людей, шумных и беспокойных. Их грубые солдатские песни, громкий смех и тренировки стали неотъемлемой частью повседневной жизни.
Известие о том, что прежний хозяин убит на поединке лордом Ренальдом, потрясло слуг, но они быстро оправились от этого потрясения. Жизнь шла своим чередом Как-то один из слуг даже сказал ей:
— Лорд Ренальд — хороший человек, леди.
Понятно, что Ренальд прикладывал усилия к тому, чтобы его приняли в Саммербурне все, даже слуги. И его план удался.
Он был разумен и терпелив. И не давал бессмысленных распоряжений. Ренальд редко повышал голос и никогда не делал этого без причины. Он всегда держал свое слово, и, несмотря на его пребывание здесь, Саммербурн продолжал оставаться обителью мира и покоя. Клэр ни разу не видела, чтобы Ренальд был с кем-то жесток. Она никогда не видела, чтобы он обнажал меч.
Вероятно, Ренальд делал это на тренировках, вне стен замка.
Его присутствие в Саммербурне меняло жизнь к лучшему не только в замке, но и за его пределами. Сюда стали приходить люди в поисках защиты и справедливости. Клэр никогда не задумывалась о том, почему у отца его подданные не просили того же.
Теперь же, когда возле Шерборна объявилась банда бродяг, грабившая честных людей на лесной дороге, горожане прислали Ренальду петицию с просьбой о защите.
Лорд сообщил ей, что уезжает.
Клэр удивилась тому, что Ренальд едет в тунике, но потом догадалась, что за стенами замка он наденет кольчугу. Без сомнения, он едет сражаться. Клэр испугалась.
— Берегите себя, милорд.
— Вы хотите, чтобы я вернулся цел и невредим?
— Разумеется! — Он протянул к ней руку и тут же опустил ее.
— В этом и заключается наша трагедия, не так ли? — с горькой усмешкой сказал он, поклонился и вышел.
Клэр смотрела ему вслед. Ренальд уезжал на битву без поцелуя, который согревает сердце воина в минуту смертельной опасности, без ласковых слов на прощание. Клэр тихо произнесла их ему вослед.
Она предполагала, что такой поход неопасен для Ренальда, но не могла избавиться от страха за него и успокоилась, только когда он вернулся. Ренальд сиял от радости.
Она никогда прежде не видела его таким счастливым.
Разве что в день свадьбы.
Впервые она осознала, что он действительно настоящий воин и любит сражаться, а она заставляет его притворяться, вынуждает жить чужой жизнью.
Спустя какое-то время Ренальд пришел к ней. Он вымылся и переоделся — никаких следов крови, запаха металла, радостного блеска в глазах.
— Все благополучно устроилось, миледи.
— Что там произошло? — спросила она, преисполнившись решимости смириться с его воинственной натурой.
— Так, пустяки, — уклонился он от ответа и заговорил о хозяйственных делах.
Раньше она стала бы настаивать на своем, но теперь не видела такой возможности. Подробности о походе Клэр почерпнула из другого источника. Люди откровенно гордились своим хозяином, бесконечно прославляя его смелость. Говорили, что он собственноручно убил главаря, после чего бандиты разбежались, как зайцы. Многих удалось взять в плен.
— Ну? — спросила бабушка за обедом в отсутствие Ренальда. — Грех не держаться за такого мужчину?
— Грех, — согласилась Клэр. — И только.
Она провела множество бессонных ночей в раздумьях и внутренних терзаниях, но так и не смогла разрешить основную проблему. Ее отец бросил вызов Генри Боклерку, обвинив его в узурпаторстве, и заплатил за это своей жизнью. В этом таилась глубокая несправедливость.
Ренальд, между тем, так тщательно оберегал ее от всего связанного с ежедневными тренировками, что Клэр вспоминала о них только тогда, когда кто-то из его людей садился за стол со свежей царапиной или шрамом. Впрочем, она никогда особенно не беспокоилась. Но вот однажды в зал, прихрамывая, вошел Томас.
— Пустяки, — пробурчал он, уворачиваясь от нее.
— Что пустяки? Что с тобой случилось?
— Лорд Ренальд велел не беспокоить тебя…
— Вот как? И что же?
— Я поранил ступню…
Клэр схватила его за рукав и потащила в комнату, где хранились лекарственные травы и прочие снадобья.
— Рану надо обработать, чтобы не было нагноения.
— Он рассердится! — попытался возразить Томас, но Клэр усадила его на скамейку.
— Я скажу ему, что ты ни в чем не виноват. Показывай ногу.
106 
