41 
— Значит, поскакал в знакомые края.
— Но зачем вы сюда приехали?
— Куда именно?
Розамунда чуть было не проговорилась, однако вовремя спохватилась и, запинаясь, произнесла:
— В Ги… Гиллсет.
— Не лгите, — сказал он беззлобно. — Вы не хотите говорить, кто вы такая, а я не собираюсь вас разоблачать.
— Простите, — виновато пролепетала Розамунда.
Она расстроилась, потому что всегда ценила правду, считая ее основой глубоких, доверительных отношений. «Но с ним тебе такие отношения не нужны», — сказала ее суровая половина. «Нет, нужны», — прошептала вторая половина, безумная.
— Куда вы хотите завтра ехать? — спросила девушка, напомнив своей безумной половине, что завтра все будет кончено.
— В Терек. У меня там назначена встреча. Если я немедленно не приступлю к делам, то рискую остаться без работы.
— Значит, у вас и впрямь строгий хозяин.
— Строгий? Это еще мягко сказано! Я молю Бога, чтобы он не узнал о том, что со мной стряслось.
— Он вас уволит?
— Он устроит мне хорошую головомойку. Совершенно ясно, что где-то я свалял дурака.
Розамунда поняла, что он говорит о своем брате, грозном и мстительном маркизе.
— Во всяком случае, насчет меня можете не беспокоиться: я ему ничего не скажу. — Она встала.
А ей так не хотелось уходить! Но больше всего ей не хотелось, чтобы он уезжал.
Завтра они расстанутся.
Навсегда.
Неужели все кончится? Так быстро? Какая несправедливость!
— Наше время вышло? — спросил он, словно прочитав ее тайные мысли.
А Розамунде хотелось, чтобы он тоже страдал — хотя бы чуть-чуть.
— Еще нет. Я сейчас принесу вам книгу, она наверняка вас заинтересует. — Она вышла из спальни.
Бренд смотрел ей вслед, досадуя на самого себя. Откуда вдруг эта грусть? В конце концов, она замужняя женщина. Он скоро уедет и забудет ее. Его интерес к ней возник от скуки. Только и всего.
Интересно, как отреагирует его брат, если узнает о случившемся? Бей будет в гневе, услышав, что Бренд позволил себя опоить.
Однако, похоже, именно это и случилось. Во всяком случае, другого объяснения он не видел. Ему подлили какой-то опиумный раствор. Простой алкоголь не дает таких последствий. Бренд откинулся на спинку дивана и взял еще одно печенье. Кто же это сделал? И зачем? Вспомнить бы, с кем он пил!
Из карманов пропали деньги, там, правда, было немного. Во всяком случае, обычные воры не стали бы утруждаться, увозя его так далеко от места нападения.
И почему, черт возьми, его таинственная незнакомка разговаривала с Джорджем Коттером?
Розамунда вернулась с толстой книгой в кожаном переплете, выставив ее перед собой как щит.
— Не знаю, понравится ли вам. Это по сельскому хозяйству.
— Сельское хозяйство — мой хлеб, милая леди.
— Я так и думала. — Девушка с готовностью протянула ему книгу. — Она новая, так что вы ее вряд ли читали.
Бренд взглянул на название.
— «Животноводческие программы. Справочник джентльмена». Интересно. — Он открыл книгу и добавил:
— Новая, страницы еще не разрезаны. Мне понадобится нож.
Девушка ушла и вскоре вернулась с ножом для резки бумаги — довольно острым, с длинным лезвием. Таким ножом Бренд мог запросто перерезать ей горло. Он не сказал об этом, но на душе у него стало спокойнее: если бы она замышляла против него что-то серьезное, то не была бы такой наивной.
Вообще-то Бренд не считал Коттера опасным, но почему-то разволновался, увидев, что она с ним разговаривает. До сих пор он относился к своей очаровательной тюремщице с праздным любопытством, а вот теперь захотел узнать о ней побольше.
— Эта книга предназначена кому-то в подарок? — спросил он, разрезая страницы.
— Мне самой.
— Вы занимаетесь животноводством? — удивился он.
Девушка как-то разом напряглась. Стало ясно, что вопрос привел ее в замешательство. И неудивительно: разведение животных вряд ли можно назвать обычным женским занятием.
— Да, мне это интересно.
— Вы разводите овец или крупный рогатый скот?
— Овец и лошадей.
— Скаковые породы? — Бренд явно был заинтригован.
— Нет. Тяжеловозов.
Ну и ну!
— Я питаю страсть к крупным лошадям. — Она опустилась в кресло, судя по всему, даже не заметив этого. — По-моему, они прекрасны. По крайней мере мне смешно смотреть на скакунов с паучьими ножками и норовистым характером.
— Родственные души? По-моему, вы отнюдь не норовисты.
41 
