79 
— Не сегодня. Нам надо проводить бабулю. — Он взглянул на пламенеющее на закате небо, явно беспокоясь за нее.
— Хокни о ней позаботится, — успокоил его Фитц. — И они, вероятно, доберутся только до Ледерхеда. Здесь она теперь не останется.
— Я знаю. — Эшарт кивнул. — Значит, завтра рано утром мы едем в Лондон. Пошлю записку Родгару, чтобы встретил нас там. Поскорее бы покончить с этим.
— Эшарт, дорогой, — обратилась к нему леди Талия, — нельзя ли мне навестить могилу Ричарда? Это недалеко, и я так давно не была там. — Она вздохнула, обратив внутренний взор в прошлое. — Я не верю, что наши бренные останки имеют какое-то значение. Его портрет значит для меня гораздо больше, — сказала она, дотрагиваясь до медальона, который всегда носила. — Но, думая о бедняжке Бетти, я бы хотела сходить. Эшарт взглянул на Фитца:
— Это не опасно?
— Не думаю. Какой смысл кому-то причинять вред леди Талии? Куда вы хотите поехать? — спросил он старую даму.
— На кладбище при церкви Святого Варфоломея. Это меньше чем в двух милях. В Элмстеде, совсем рядом со старым домом Ричарда.
— Я распоряжусь насчет кареты, — сказал Фитц и вышел. Леди Талия пошла закутаться потеплее. Эшарт с Дженивой тихо разговаривали друг с другом. Дамарис подошла к окну. Она не считала, что природа подстраивается под человеческие дела, но именно сегодня был такой великолепный закат, какого она давно не видела.
Они нашли бумаги, так что Эшарт с Дженивой скоро будут в безопасности. Вдова уезжает, и Джениве не придется жить с ожесточенной старухой.
И завтра они покинут этот дом. Дамарис было немного горько, но она понимала, что для нее это к лучшему. С Фитцроджером у нее нет будущего, но всякий раз, когда он оказывался рядом, она не могла мыслить здраво.
В Лондоне будет лучше. Она займется последними приготовлениями к представлению ко двору — кое-что новое из одежды и, возможно, несколько уроков дворцового этикета.
Там будет Бриджуотер, которой может оказаться очаровательным. Купить его достаточно просто, но она будет настаивать на ухаживании. Пусть немного потрудится за свой приз. И она твердо решила, что не будет ни на что рассчитывать, пока он официально не попросит ее руки и брачные соглашения не будут подписаны.
Вот тогда она заживет так, как подобает герцогине. Она станет одной из самых знатных в стране дам, обзаведется мантией и диадемой с золотыми земляничными листьями. Она станет покровительницей искусств, особенно музыки, будет поддерживать медицину, заботиться о бедных.
Она уже дала доктору Телфорду деньги на его мечту — благотворительную клинику и больницу в Уорксопе. В качестве герцогини она будет заниматься тем же и в других местах. Ее ждет великолепное будущее. Но при мысли о нем она почему-то ощущала в душе пустоту.
Фитц вернулся и доложил, что леди Талия уже в пути, а карета для вдовы подготавливается.
— Я переговорил с Хокни. Он не даст ей подвергать себя опасности, хотя при такой ясной погоде они без проблем смогут ехать даже в темноте.
— Закат очень красивый, — сказала Дамарис. — Не могли бы мы ненадолго выйти полюбоваться им?
Все посмотрели в окно, словно закат был вторым пришествием.
— О да! — воскликнула Дженива. — Я не дышала свежим воздухом с тех пор, как мы приехали.
— Это небезопасно, любимая, — возразил Эшарт. — Наемный убийца еще не знает, что ситуация изменилась.
Дженива скривилась, но спорить не стала.
— Мы можем выйти, — сказал Фитц, — если будем держаться близко к дому. Нет никаких признаков того, что наш убийца готов на все, чтобы подойти так близко. Он предпринял попытку в Тикмануэлле — поспешную, небрежную попытку, в которой он ничем не рисковал, — но он должен знать, что рано или поздно мы поедем в Лондон. Гораздо более многообещающий план, и тебе ничто не угрожает, пока ты не женишься, Эш, ибо законнорожденность — ключ ко всему.
Эшарт встал и бросил взгляд на сумку с документами:
— Что мне делать с этим? Я бы не поручился, что бабуля не попытается вернуть бумаги, прежде чем уехать. — Он положил сумку в карман своего сюртука, но затем покачал головой и отдал Фитцу. — Охраняй их и леди. Я должен остаться в доме. — Он взглянул на Джениву. — Может, она захочет поговорить со мной.
— Не лучше ли мне тоже остаться? — спросила Дженива. Он улыбнулся:
— Нет, ты заслуживаешь глоток свежего воздуха и красивый закат. Не волнуйся. Я не стану умолять ее передумать.
79 
