118 
В панике она схватила Хенгара за одну ногу и затащила его в пустое стойло. По счастью, он был мелким мужчиной. Мадлен закопала его в солому. Быстро выскочив назад, она накидала свежей соломы на кровавые пятна.
Сердце ее билось так сильно и часто, будто в любой момент могло разорваться. Когда голоса стали громче, она забилась в угол. Два конюха прошли мимо под соседний навес. Мадлен почти лишилась чувств от облегчения. Но что же ей все-таки делать? Она не явилась к ужину без всяких объяснений. Когда обнаружат тело, сразу станет ясно, что это она убила его. Возможно, причина ее поступка выплывет наружу, и тогда Эмери будет погублен.
Ей надо спрятать тело более тщательно, но она не могла придумать куда. Зубы ее стучали, а мысли путались в голове.
Эмери. Он должен помочь. Она набросала побольше соломы на кровавое место, поправила юбки и выскользнула из конюшни. Удалившись с места преступления, она остановилась в тихом углу двора, чтобы успокоиться. Ей следовало еще попытаться вытащить нож. Нужно вернуться. Но зубы ее снова начали стучать. Она не могла опять пойти туда.
– С тобой все в порядке?
Мадлен вздрогнула и обернулась – неподалеку стоял Эмери. У нее сжалось горло, и она не могла произнести ни слова, чтобы рассказать ему, что стала убийцей. Он не подошел ближе.
– Ты выглядишь неважно. Все из-за того, что случилось в комнате?
Мадлен покачала головой. С того времени, казалось, прошла вечность.
– Наше положение доводит меня до безумия. Если я попрошу королеву освободить тебя от обязанностей, ты уедешь?
Куда теперь она может уехать? Она снова покачала головой, нуждаясь в его поддержке, и бросилась в его объятия. Он крепко обнял ее, но ей хотелось прижаться к нему еще теснее, чтобы избавиться от мучительных мыслей. Она вцепилась в него, вся дрожа.
– Что случилось, Мадлен, кто-то обидел тебя?!
– Нет, – прошептала она. – Поцелуй меня!
Когда он заколебался, она обхватила его голову и поцеловала в губы с силой и отчаянием. Мгновение помедлив от потрясения, он ответил. Мадлен прижалась к нему ближе. Он приподнял ее. Она обхватила его ногами, словно хотела соединиться с ним, несмотря на многочисленные слои одежды, разделявшие их. Он прервал поцелуй и ошеломленно посмотрел на нее.
– Да, – сказала она.
Ее клятва была смыта кровью. Теперь она стала его сообщницей в предательстве, он был нужен ей как опора.
– Я уже не смогу остановиться, – предупредил он.
– А я и не хочу этого. – Она сжала ноги и вплотную прижалась к нему. – Пожалуйста…
– В нашей комнате… – сказал он нетвердо.
– Нет! – закричала она неистово, возражая против любой задержки.
Потрясенный, отчаянно оглядываясь вокруг, он увлек ее, все еще обвивавшую его ногами, в глубокую нишу в стене, заполненную бочками. Он усадил ее на одну из бочек и освободился из захвата ее ног.
Мадлен откинулась назад, опершись спиной о грубую холодную стену, и закрыла глаза, но видела перед собой только кровь, призрачные пятна крови. Она открыла глаза. Перед ней было его лицо, пылающее от желания, но встревоженное. Его руки дрожали, когда он гладил ее бедра.
– Ты уверена? – спросил он.
Мадлен дрожала, как в лихорадке. Было ли это вожделение или чувство вины, но он был ей нужен как избавление от страданий.
– Да, да! Возьми меня прямо сейчас!
Он отнял руки, чтобы разобраться со своей одеждой, и они соединились. Их стоны слились в один. Мадлен вцепилась в мужа, ощущая конвульсии, сотрясавшие и его тоже. Должно быть, самые стены замка содрогнулись вместе с ними.
– Обвей меня снова ногами, любовь моя. Держи меня крепче.
Она подчинилась, ногами побуждая его к повторению неистовой любви. Этого было недостаточно. Ей все еще мерещилась кровь.
– Возьми меня, – прошептала она. – Еще!
– Мэд…
– Еще! – крикнула она. – Еще! Еще!
Он приглушил ее отчаянный вопль, прижав лицом к своей груди.
– Тише, любимая, тише!
Но он откликнулся на ее мольбу и вошел в нее резко и энергично.
Наконец-то оно пришло – забвение, которого она так искала! Оно унесло ее далеко за пределы сознания, туда, где не нужно слов, где нет места мыслям, погружая в бездну неистовой страсти.
Когда Мадлен вернулась к реальности, Эмери держал ее на коленях и укачивал, как ребенка. В его сильных руках она почувствовала себя в безопасности. Он поглаживал ее по волосам, напевая ласковую веселую песенку. Никогда прежде он не был так нежен с ней, а ей всегда так хотелось этого! Теперь у нее защемило сердце, словно его пронзила стрела.
118 
