119 
– О чем эта песенка? – прошептала она.
– Ее поет пастух потерявшемуся ягненку, которого он отыскал.
Мадлен застонала:
– Я… я всегда мечтала, чтобы ты просто пел для меня…
Она залилась горькими слезами. Он обнял ее, и гладил, и с волнением шептал слова утешения, пока она не перестала плакать. Мадлен никогда в жизни не ощущала себя такой любимой и окруженной заботой. Но она должна все ему рассказать. По-прежнему прижимаясь к его груди, она прошептала:
– Я проклята и осуждена на вечные муки.
– Ради всего святого, Мадлен, – сказал он с завидным терпением. – Неужели все из-за той глупой клятвы?
– Она была вовсе не глупая, – безнадежно возразила его жена. – Но теперь она все равно больше ничего не значит.
Он снова принялся поглаживать ее.
– Прекрасно. Тогда за что же ты проклята? – Это было сказано беспечно и снисходительно.
Она выпрямилась и взглянула ему в лицо.
– Я… я убила человека.
В его взгляде появилась озадаченность.
– Что ты хочешь этим сказать?
Мадлен внезапно осознала, что прошло уже много времени, и вырвалась из его рук.
– О Пресвятая Богородица! Мы должны что-то сделать. Я оставила твой нож в его груди!
Он продолжал смотреть на нее, но на этот раз более серьезно.
– В чьей? Что ты сделала?
– Хенгар, лесник. Он собирался рассказать королеве, что ты Золотой Олень. Я его убила.
– Моим ножом? – спросил он с тревогой. – Где?
– В конюшне. – Она схватила его за руку. – Пойдем, мы должны достать нож!
Он остановил ее и обнял.
– Ты уверена?
– Я умею отличить мертвеца, – прошептала она.
Он встряхнул ее.
– Мы не можем пойти туда. По одной простой причине, – сказал он с легкой улыбкой. – Мы только что пропустили ужин.
Мадлен оглянулась и увидела, что придворные уже выходят из зала.
– О Господи!
– Думаю, это наименьшая из наших проблем. Нас извиняет то, что ты неважно себя чувствуешь. Я провожу тебя в нашу комнату, а потом пойду поищу труп.
– Я пойду с тобой!
– Нет!
Взглянув на его лицо, она согласилась и позволила ему осторожно отвести себя к ним в комнату. По пути он время от времени объяснял встречным, что она нездорова.
Мадлен чувствовала себя странно отстраненной от всего, словно она состояла из тумана. Эмери усадил ее на кровать и, налив ей вина, заставил выпить. Она вернулась к реальности и своему несчастью.
– Они сожгут меня! – сказала она.
– Нет, если только ты за ним не замужем, – ответил он так, словно находил ситуацию забавной. – Скажи мне точно, где ты оставила тело.
Она описала.
– Что ты собираешься делать?
– Достать нож. Как только его не будет, ничто не позволит связать этот труп с тобой.
Он нежно поцеловал ее, потом покачал головой:
– Мне хочется однажды заняться с тобой любовью в постели, Мадлен, неспешно и красиво.
– Я убийца, – возразила она.
Он усмехнулся:
– Мне начинает нравиться мысль, что ты убила ради меня, любимая. – Он поднялся. – Я вернусь, как только смогу. – Он остановился и вернулся, взяв ее за подбородок. – Ты не должна ни при каких обстоятельствах каяться в своем грехе, пока меня не будет. Тебе понятно?
Она собиралась поспорить. Ей необходимо было выговориться, чтобы получить наказание и отпущение. Но она согласно кивнула.
Как только Эмери ушел, Мадлен снова легла на кровать. Воспоминания о предсмертной агонии Хенгара продолжали преследовать ее. Он был отвратительным человеком, но это не давало ей права убивать его, даже ради спасения мужа. Затем она вспомнила, как они яростно занимались любовью, и закрыла лицо руками. Она вела себя так, словно была одержима дьяволом. И муж разочаровался в ней. Он хотел привычной, спокойной близости, а она вынудила его к такому безумству.
Королева зашла повидаться с ней. Матильда не сердилась на Мадлен за пропущенный ужин, а была настроена шутливо.
– Я послала за тобой твоего мужа и потеряла обоих. Ты так и будешь кормиться любовью?
Мадлен поняла, что ее пылающее лицо сказало обо всем.
– Простите меня, ваше величество.
Матильда рассмеялась:
– Вот что значит быть молодой и здоровой. Я пошлю тебе что-нибудь поесть. Тебе нужно восстановить силы. Где Эмери?
Мадлен судорожно сглотнула.
– Ему пришлось пойти осмотреть одну из лошадей.
– Уверена, что скоро он придет, так что оставляю тебя.
Принесли еду, но Мадлен не могла даже смотреть на нее, хотя все время прихлебывала вино. Дороти и Тьерри заходили спросить, не нужно ли чего, и она отослала их прочь. Наконец вернулся Эмери.
119 
