46 
– Она подсыпала соль в сливки, а опилки в муку. Бросила лучшую брошь госпожи в огонь и выстригла полоску на шерсти ее мерзкой собачонки. Едва ли девчонка уже много недель получает что-нибудь, кроме хлеба и воды, а один раз тетка набросилась на нее со щеткой и ободрала ей руку. Она разрезала тунику, которую тетка шила для своего любимчика Одо. Та отделала ее поленом и сильно намяла ей ребра.
Эмери стало тошно. Она заслужила все это, говорил он себе, но ему не терпелось броситься девушке на помощь.
– Наследница под опекой короля. Сейчас же прекрати это.
– Не уверен, что мог бы остановить это. Люди в Баддерсли угнетены до предела. Они нашли мишень для своей ненависти и наслаждаются ее страданиями.
Эмери обернулся к Гирту и сжал его руку до боли.
– Если девчонка погибнет или останется калекой, гнев короля захлестнет всех и вся. Немедленно положи этому конец.
Гирт нахмурился:
– Я думал, ты давно уже выбросил эту тварь из головы. – Взглянув в глаза Эмери, он стал осторожнее. – Сделаю, что смогу. Но они послушают только Золотого Оленя.
Эмери еще сильнее сжал ему руку.
– Почему?
Гирт вздрогнул и отвел взгляд.
– Ну… он подтолкнул их к этому, вернее, они так думают.
– Золотой Олень умер, – сказал Эмери. – Как и ты умрешь для меня, если еще хоть раз воспользуешься этим именем.
От этой угрозы Гирт весь сжался. Эмери отпустил его.
– Отправляйся и исправь зло. Я больше не собираюсь появляться в Баддерсли. Когда уладишь дела, оставь это место. Король увлекся устройством брачных дел. Он скоро подыщет мужа наследнице. Вероятно, это будет англичанин. Все наладится. Только, ради всего святого, позаботься о том, чтобы девчонка была цела, когда явится король.
* * *
Эмери старался не думать о Мадлен, но образ ее, преследуемой, избитой, не давал ему покоя. Удалось ли сломить ее отважный дух? Утратили ли ее прекрасные глаза блеск и уверенность? Она заслужила страдания, раз заставляла мучиться других. Но он страстно желал отправиться в Баддерсли и защитить ее.
Увы, это было невозможно. Король всех держал под контролем и искусно вел свою политическую игру. Вильгельм подпитывал старинную вражду между Госпатриком Нортумбрийским и Уолтофом, чей отец и дед были графами. Он любезно выслушивал посланников от королей Шотландии и Дании и разжигал самомнение Эдвина Мерсийского. Уолтоф теперь был обручен с Джудит, тогда как брак Эдвина с Агатой еще не был оговорен. По этому поводу в мерсийском лагере назревало опасное недовольство, и не в последнюю очередь потому, что Эдвин и Агата, судя по всему, искренне привязались друг к другу.
Атмосфера при дворе начала сгущаться, хотя Вильгельм продолжал оставаться веселым. Больше не заходила речь о том, чтобы воздать Эмери по заслугам, и он начал подумывать, не попросить ли разрешения покинуть двор. Но вдруг король отозвал его в сторонку:
– Я понаблюдал за тобой, Эмери, и на душе у меня стало спокойно.
– Сир?
Король оглядел переполненный зал.
– Настали тяжелые времена, мой мальчик, – сказал он. – И не по моей вине. Я добивался лишь блага для моих английских подданных.
– Я знаю, мой повелитель.
Король одобрительно кивнул и прямо взглянул Эмери в лицо.
– Ты ведь будешь действовать в моих интересах?
– Это всегда входило в мои намерения.
Вильгельм усмехнулся и схватил Эмери за руку.
– Я решил отдать тебе наследницу Баддерсли.
Эмери застыл, не в состоянии ответить. Король убрал руку.
– Насколько я вижу, – холодно сказал он, – ты не в восторге?
Эмери лихорадочно собирался с мыслями.
– Я потрясен, сир. Но я должен управлять Роллстоном.
– Роллстон, как ты сам говорил, – отлично налаженное хозяйство. Я слышал, в Баддерсли дела идут совсем плохо. Боишься работы?
С облегчением Эмери увидел, что король не разгневан, а только заинтригован.
– Тебе знакомо это имение, не так ли? – спросил Вильгельм. – Оно принадлежало этому бичу Божьему, Герварду. Как и Роллстон.
– Имение удачно расположено, сир, и земли там богатые, хорошо осушенные.
– Тогда скажи мне откровенно, почему ты, единственный из всех молодых людей, у которых буквально слюнки текут при упоминании об этих землях, не стремишься заполучить такой приз?
«Потому что это значило бы подписать мой смертный приговор. В деревне Баддерсли есть предатель, который выдаст меня за горсть сребреников, а если мне удастся ускользнуть от него, наследница узнает меня и доложит об этом вам…»
46 
