65 
После ужина, состоявшего, как обычно, из солонины и пресной лепешки, Фрер зажег из экономии до половины набитую трубку и попытался заговорить с Сильвией.
– Почему вы не хотите дружить со мной, мисс? – спросил он.
– Потому что вы мне не нравитесь, – ответила Сильвия. – Я вас боюсь.
– Почему?
– Потому что вы – недобрый человек. Нет, я не говорю, что вы жестокий, но вы… О, так хочется, чтобы папа был здесь!
– Мало ли чего хочется, – сказал Фрер, аккуратно уминая указательным пальцем табак в трубке.
– Вот вам и доказательство! Разве это добрые слова? «Мало ли чего хочется!» Ах, если бы он был здесь! – Это не со зла, – оправдывался Фрер. – Странная вы девочка.
– Бывает, что люди, – ответила Сильвия, – не чувствуют друг к другу симпатии. Я это вычитала из одной папиной книжки, вот и со мною так. Я не чувствую к вам симпатии. И тут ничего не поделаешь, правда?
– Чепуха это! – возразил Фрер. – Идите сюда, я расскажу вам сказку.
Миссис Викерс ушла к себе, и они остались вдвоем у костра, возле которого стоял котелок и лежала свежевыпеченная лепешка. Поколебавшись, девочка подошла к нему, он поднял ее и посадил к себе на колени. Луна еще не взошла, и тени, отбрасываемые догорающим костром, напоминали каких-то таинственных чудовищ. У Мориса Фрера появилось озорное желание напугать беззащитное создание.
– Однажды, – начал он, – в замке в дремучем лесу жил-был людоед с большими выпученными глазами.
– Вы глупый человек! – воскликнула Сильвия, пытаясь встать. – Опять вы хотите меня напугать!
– И этот людоед питался косточками маленьких девочек. Однажды маленькая девочка гуляла в лесу, и она услышала, как приближается людоед: топ топ! топ!
– Мистер Фрер, пустите меня!
– Девочка страшно перепугалась и бросилась бежать. Она бежала, бежала, и вдруг она увидела…
Тут его собеседница пронзительно взвизгнула:
– А! А! Что это? – крикнула она, прижимаясь к своему мучителю.
По другую сторону костра стоял человек. Он сделал нетвердый шаг вперед, упал на колени, протянув к ним руки и хрипло выговорил одно слово: «Еды!» Это был Руфус Доуз.
Звук человеческого голоса рассеял страх, охвативший девочку, и, когда отсвет костра упал на лохмотья желтой куртки, она сразу догадалась, кто это. Морис Фрер отнесся к пришельцу по-другому. Он увидел перед собой только новую опасность, еще один лишний рот, с которым придется делить скудные остатки пищи, и, схватив из костра горящую ветку, он сделал знак, чтобы каторжник не приближался. Руфус Доуз, озираясь по-волчьи, увидел возле котелка лепешку, и потянулся к ней, но Фрер ткнул его веткой в лицо.
– Назад! – крикнул он. – Лишней еды у нас нет!
С диким воплем, замахнувшись железной киркой, каторжник кинулся на врага, но девочка с быстротой молнии соскользнула с колен Фрера, схватила лепешку и сунула ее голодному в руки.
– Возьми, арестантик, поешь! – сказала она и, повернувшись к Фреру, метнула на него взгляд, исполненный такого удивления, негодования и гнева, что лейтенант покраснел и бросил горящую ветку.
Что касается Руфуса Доуза, то неожиданное видение золотоволосой девочки словно преобразило его. Выронив из рук лепешку, он провожал горящими глазами ее тоненькую фигурку, и когда она шагнула из светового круга в темноту, несчастный спрятал лицо в почерневших корявых ладонях и зарыдал.
Глава 24
«МИСТЕР» ДОУЗ
Резкий голос Мориса Фрера привел его в чувство. – что тебе надо? – спросил лейтенант. Руфус Доуз поднял голову, посмотрел на стоящего перед ним человека и узнал его.
– Так это вы? – медленно проговорил он.
– А ты что, знаешь меня? – спросил Фрер, отступив на шаг. Каторжник не отвечал. Его минутное нервное возбуждение улеглось, и муки голода возобновились: он жадно схватил лепешку и молча стал ее жевать.
– Эй ты, оглох, что ли? – снова окликнул его Фрер. – Кто ты такой?
– Я беглый каторжник. Утром вы можете сдать меня коменданту. Я держался сколько мог, но больше нет сил.
Его ответ поразил Фрера. Неужели этот человек не знал, что селение покинуто?
– Мне некому тебя сдать. Здесь нет никого, кроме меня и женщины с ребенком.
Руфус перестал жевать и уставился на него с изумлением.
– Да, всех каторжан отправили отсюда на бриге. Хочешь погулять на свободе – гуляй! Это твое дело. Я так же беспомощен, как и ты.
– А как вы-то здесь очутились? Фрер рассмеялся горьким смехом. Давать объяснения каторжнику ему еще не приходилось! Какое унижение! Однако делать нечего.
65 
