В конце концов Имоджин остановила выбор на черных штанах и белой рубашке. Поверх он надел бы черную тунику, шитую зелеными и золотыми нитками. Наряд был богат, но не вызывающ.
Имоджин обернулась, чтобы передать одежду. Тайрон сидел на скамье, а простыня прикрывала только его бедра. Ей пора бы привыкнуть к виду его обнаженного тела, но она смутилась, и ее лицо залила краска.
— Если бы ты залатала меня несколько раз, то поняла бы, что не следует меня опасаться, — сказал Тайрон.
— Залатала? — не поняла Имоджин. От воспоминаний у него на лице промелькнуло неприязненное выражение.
— Ты разве не ухаживала за больными и ранеными? Почему?
— Да-да, — промямлила Имоджин. — Но нет… Я обычно не имела дел с ранами, но мне кажется, что.., я знаю, как…
— Ты так думаешь? — холодно произнес Тайрон. — Конечно, это все благодаря заботам твоего батюшки. Так он старался оградить тебя от ран или от посторонних мужчин?
— Не смей так говорить об отце! — возмутилась Имоджин.
— Имоджин, я стану говорить тебе все, что только пожелаю. Отец мог позволить тебе быть неким подобием фамильного украшения, а мне такая жена не нужна.
Имоджин разозлилась и швырнула одежду ему в лицо.
— Тогда тебе следовало бы не так настойчиво добиваться моей руки.
Тайрон встал, простыня сползла с его бедер на пол, и он принялся натягивать подштанники.
— Я не принуждал тебя силой, Имоджин. Имоджин, услышав такие слова, от обиды прикусила губу.
— Любой раненый мужчина, — продолжил отповедь Тайрон, — даже благородный граф Ланкастер, потребовал бы, чтобы за ним хорошо ухаживали. Ну, конечно, вряд ли граф может оказаться в таком положении.
Имоджин страшно захотелось запустить чем-нибудь в Тайрона.
— Ты вечно над всеми издеваешься? Как прекрасно быть выше всех! Разве вина Ланкастера, что ему не нужно было продираться к вершинам общества, пуская в ход зубы и ногти?
Имоджин заметила, как сурово сжались челюсти мужа.
— Имоджин, впредь остерегайся произносить подобные слова!
За дни тяжелых испытаний, когда ей угрожали, нападали на нее, уговаривали и использовали, в Имоджин накопился огромный заряд злости, и он должен был выплеснуться наружу.
— Почему? Что ты собираешься со мной сделать? Побьешь? За то что я сказала правду? Он кинул на нее холодный взгляд.
— Подойди ко мне.
Имоджин вдруг испугалась. Что это в нее вселилось, если она осмелилась перечить такому дракону, как этот проклятый Фицроджер?
— Подойди ко мне, — повторил он. Имоджин хотелось бежать, но чувство собственного достоинства не позволило ей так унизить себя. Она подошла к мужу, теряя самообладание от страха.
— Сядь. — Муж указал ей на место рядом с собой.
Имоджин с облегчением шлепнулась на скамейку. Девушка не сводила взгляда со своих крепко сжатых в кулаки рук. Они слегка дрожали.
— Имоджин, — спокойно сказал Тайрон, надевая подвязки. — Я стараюсь быть с тобой нежным, но иногда мне это дается с большим трудом. Я не…
— Мне не часто приходилось сталкиваться с твоим нежным обращением. При общении с тобой меня до мозга костей пронизывает ощущение твоей жестокости. Извини, я не хотела тебя обижать.
Тайрон снова посмотрел на нее так, словно окатил из ушата ледяной водой.
— Ты меня нисколько не обидела. Ты только лишь слегка коснулась моего самого больного места, и я сразу же отреагировал. Предупреждаю, это делать весьма опасно. Будь умней и никогда при ссорах не затрагивай проблем, связанных с моим появлением на свет и воспитанием.
— Я не хочу ссориться, — протестовала молодая жена.
— Очень странно такое слышать. Ты делаешь все возможное, лишь бы только поскандалить.
— Ты меня провоцируешь!
— А почему мне так легко это удается?
— У тебя на это большой талант! Тайрон быстро повернулся к Имоджин. Одной рукой он сковал обе кисти ее рук, а другой — ухватил за волосы. Затем он прижал ее ногой так, что она оказалась полностью парализована тисками его сильного, мускулистого тела. У нее бешено забилось сердце, и Имоджин заскулила от страха.
— Поняла? — тихо спросил Тайрон. — Ты поняла, с кем связалась?!
Имоджин почувствовала, что он не собирается причинять ей зла, и сразу же успокоилась.
— Я никогда не сомневалась, что ты физически сильнее меня, Фицроджер.
— И не только физически, Рыжик. Девушка разозлилась и стала вырываться, но ничего поделать не смогла. Он только сильнее сжал ее руки и причинил боль. Его глаза были так близко, что ей нужно было бы закрыть свои, чтобы не встретиться с ним взглядом, но Имоджин не стала это делать.