72 
Разговоры смолкли, и все приготовились слушать. Тайрон сел и пробежался по струнам. Затем он хитро сказал:
— Ну, плуты, вы ждете, что я вам стану петь в моем обычном стиле, но сегодня я спою в честь моей жены.
Он не отличался необыкновенным голосом, но слушать его было приятно, и что самое удивительное, любовная баллада была сочинена для Имоджин:
Мое сокровище, о леди!
Мне Бога несравненный дар.
Тебя вскормили мягким хлебом,
Вспоил тебя цветов нектар.
Ты первая средь роз благоуханных.
Щебечут птицы о любви.
И на дорожках дивных сада.
Ступают легкие шаги.
О Запада цветок благоуханный!
Спой ангельским мне голоском.
Ласкай меня прекрасным взглядом,
Мне радостно, на сердце так легко.
Коснись рукой,
Позволь мне ощутить всю радость.
Хранилища любви так велики.
Сокровища твои мне в радость.
Наполни все мои ты сундуки.
Все были довольны такой сентиментальной балладой. Имоджин была поражена тем, что Тайрон сам смог такое сочинить. У нее даже мелькнула мысль, что, может быть, он пригласил для этого бродячего менестреля, он она обратила внимание на первый и последний куплеты баллады. Сокровища. Он постоянно намекает на ее сокровища, подумала она.
Фицроджер кончил петь, встал и поклонился. Имоджин улыбнулась, тоже поднялась и подошла к нему, чтобы взять у него арфу.
— Ты будешь петь? — настороженно спросил ее муж.
— Я спою о самых приятных вещах, милорд.
Тай неохотно отдал ей инструмент, но потом поцеловал руку, и она разволновалась.
Имоджин уселась и постаралась сосредоточиться. Она и ее отец вместе с музыкантами, которых тот часто приглашал в замок, забавлялись тем, что играли в игры, занимались импровизациями. Они на ходу сочиняли и исполняли длинные, словно бы вытекавшие одна из другой поэмы и баллады. Имоджин хорошо владела таким искусством. Наконец она укрепила дух и взяла первый аккорд.
— Я буду петь для своего мужа, — сказала она и запела:
Тебе хвалу пою, мой славный рыцарь!
Спас ты сокровище мое.
Спокойно стало в Каррисфордс,
Вернулось в русло все свое.
Любовь моя тебе в награду,
И радость бесконечная вокруг.
Иных сокровищ разве тебе надо?
Мой доблестный, мой милый друг.
Имоджин могла поклясться, что заметила насмешку в глазах Тайрона, когда пропела последний куплет баллады.
— Очень мило, — одобрил ее Генрих. — И какой прелестный голос. Леди Имоджин, после того как вы исполнили свой супружеский долг, спойте еще что-нибудь для всех нас.
— Государь, уверяю вас, что для меня не в тягость петь для мужа.
Затем Имоджин исполнила просьбу короля и спела сначала песню о рыцарях, а потом пикантную прованскую балладу. Когда она запела о двенадцати рыцарях великого короля и о их приключениях с прекрасной принцессой Анжеликой, Имоджин подумала о том, почему она выбрала именно эту песню, и посмотрела на своего задумчивого рыцаря.
Почему он так нахмурился? Кажется, все были довольны ее пением. Отложив арфу, Имоджин снова села рядом с Тайроном.
— Ты чудесно поешь. Несомненно, это результат многолетнего и дорогостоящего обучения.
Имоджин, услышав такие слова, приподняла подбородок.
— И результат многолетнего труда, милорд. Вам этого не понять, ведь вы в это время были заняты другими делами.
— Да, именно годы упорного труда. Неужели ты думаешь, что я смеюсь над этим? Прости меня, если ненароком обидел. Надеюсь, что время от времени ты станешь петь только для меня.
Теперь запел один из рыцарей. У него был чудесный бас, и все стали внимательно слушать.
Внезапно у ворот замка протрубил сигнальный рог стражника. Фицроджер кинул взгляд на Рональда, и тот выскользнул из зала. После его ухода певец продолжил песню.
Наконец Ренальд вернулся, что-то прошептал на ухо Фицроджеру, тот встал и объявил, обращаясь к королю:
— Государь, это граф Ланкастер. Вы разрешите впустить его в замок?
— Неповоротливый поклонник? — заметил король с насмешливой ухмылкой. — Пусть войдет!
Слугам отдали необходимые приказания, и Имоджин ощутила напряжение, повисшее в воздухе. Это не был страх. Казалось, что они настраивались на борьбу. Почему? Встреча, конечно, не будет приятной. Ланкастер станет злиться, узнав об их браке. Но что сделано, то сделано.
72 
