Особенно,... 
57 
Между тем ход стал очень узким и низким. Волошину пришлось теперь пробираться вперед почти ползком. Но он не забывал поглядывать на план и держал пистолет наготове. Но пока все шло благополучно. Очевидно, тайник находился в конце этого хода; здесь, на плане, он обозначен крестиком.
Вдруг Волошин остановился… Ему послышался какой-то шорох за спиной. Он оглянулся и вскинул фонарик. Никого… Он прислушался…
Шорох слышен явственно… Да нет же, это журчание… Вода?… Да, несомненно, это лепечет где-то близко подземный родник. Но где он?… Не видно…
Волошин медленно двинулся вперед, освещая фонарем и ощупывая ногой каждую пядь каменистого пола. Внезапно он увидел перед собой две доски, сбитые вместе в виде мостков. Рокот воды здесь слышался отчетливо. Очевидно, вода течет где-то под этими мостками. Вдруг Волошин остановился… Доски!. Странно!.. Хотя это можно объяснить… Рокот воды усыпляет удивление перед внезапно появившимися деревянными мостками, а там, дальше, эти мостки внезапно опрокидываются… непрошеный посетитель проваливается в ловушку.
Волошин стоял и не решался ступить ногой на подозрительные мостки… Но другого пути не было: только вперед или назад…
Он попробовал поднять или оттащить мостки, но из этого ничего не вышло: мостки были крепко сколочены.
Волошин стал водить фонарем вдоль стен… Ничего… Только в одном месте у самого пола большой камень отошел от стены. Волошин отвалил его, образовалась дыра. Он осветил ее фонарем и увидел совсем узкий ход, даже не ход, а щель.
«Но как же поступает сам старик? Как-то ведь переходит он по этим мосткам, — размышлял Волошин. — А если…»
Он еще раз осмотрел нору за отваленным камнем.
«Эх, была не была — полезу!»
Волошин достал из кармана мелок и сделал на стене крупную подпись: «По мосткам не ходить!.. Опасно!.. Обход здесь!..» Он нарисовал стрелу, окружил новый вход десятью меловыми плюсами и полез…
Полз он минут пять. Останавливался, отдыхал, лежа на животе, прислушивался и полз дальше. Но вот наконец рука с фонарем и голова его вынырнули в просторную шахту. Волошин выполз из норы и огляделся. Мостки! Западня осталась позади! «Ай да итальянец! — подумал он. — Молодец, если это он придумал. А что там, под мостками?… Колодец?… Волчья яма?…»
Волошин пошел дальше. Он сделал тридцать — сорок шагов, когда ход круто свернул вправо, и Волошин остановился, пораженный необычайной картиной.
В нескольких метрах от него стоял высокий, сгорбленный старик, седой, косматый, с клинообразной желтой бородой. Волошин узнал его. Это был князь Платон. Дикими, немигающими глазами глядел он на пришельца. Непокрытая голова старика чуть тряслась. Худой левой рукой он держался за косяк тяжелой дубовой двери, в правой у него был топор…
Прошла минута молчания…
— Что надо?… — спросил старик голосом резким, как скрежет ножа по тарелке.
— Вы убежали от нас… — пробормотал Волошин.
— Что надо?! — повторил старик.
Волошин уже оправился от неожиданности.
— Книги, — коротко сказал он.
— Не отдам! — отрезал старик. Он дышал часто, и голова его тряслась все сильнее.
— Успокойтесь. Давайте объяснимся… — спокойно и деловито предложил Волошин.
— Нет!
— Обещаю вам, что вы до самой своей смерти будете хранителем книг, найденных вами, а ваше покушение вам простят…
— Уходите!.. — прохрипел старик.
Волошин нахмурился:
— Я не уйду…
— Никому не дам! — истерически взвизгнул старик. — Это мое! Я нашел! Мое!..
— Эти книги принадлежат народу! — строго сказал Волошин.
— Я не знаю никакого народа! Сгинь, сатана!..
«Хорош, дьявол! — залюбовался им на секунду Волошин. — Фотоаппарат бы сюда…»
Сама древняя боярская Русь, внезапно ожившая и восставшая из мрака прошлого, стояла перед Волошиным, перед молодой, новой Москвой. Она не понимала эту новую Москву, как не поняла когда-то Москву петровскую, и наливалась тупой старческой яростью.
Волошин сделал шаг вперед, но старик молниеносно взмахнул рукой и швырнул в него топор.
Юноша едва успел нагнуться: топор пролетел над его головой. Затем дверь захлопнулась, и загрохотал тяжелый засов. Волошин бросился к двери, навалился. Дверь стояла как каменная. Он застучал:
— Откройте!
Ни слова… Слышно, как старик ходит за дверью, шуршит бумагой…
57 
