Дафна отшатнулась:
— Ты не можешь отослать меня назад! Прошу тебя, Саксонхерст! — Она поджала губы, потом сказала:
— Я надеялась, что, если я помогу тебе, ты поможешь мне. Мы ведь были помолвлены с колыбели.
Граф, преодолев сильное желание выкинуть ее вон, взял затянутую в перчатку руку кузины:
— Успокойся, Дафна. Я помогу тебе, потому что мы родственники. И всегда был готов помогать на этих условиях. Тебе не обязательно возвращаться к ней. Договорились? — Она кивнула. — Я сейчас уезжаю, чтобы уладить дела своей жены, но Лора покажет тебе твою комнату. Есть ли что-нибудь, что я должен знать?
— Вроде бы ничего. При бабушке, разумеется, куча слуг, в том числе один мужчина, который мне не очень нравится. Это управляющий из ее поместья в Крикстоуне, но иногда она называет его своим телохранителем. Он довольно крупный мужчина.
— Надеюсь. У меня руки чешутся кого-нибудь отколотить.
Глава 17
Сакс вышел в холл и почти столкнулся с Оуэном.
— Что здесь, черт возьми, происходит? — спросил его друг.
— Ты не мог бы не исчезать в самый неподходящий момент?
— У меня была встреча в Сити.
— Ладно, пошли. — Сакс направился в каморку дворецкого в сопровождении Оуэна, по пути вводя его в курс дела.
— Магическая? — недоверчиво переспросил Оуэн.
— Ну что у тебя за страсть ко всяким подробностям? — воскликнул Сакс. — Важно то, что моя жена в опасности. Я иду поговорить с посыльным, потом — освобождать свою деву (как жаль, что она все еще дева!) от драконши. Идем со мной!
Испуганный мальчишка только и мог им рассказать, что записку вместе с двухпенсовиком ему просунули через решетку окна в цокольном этаже гостиницы «Квиллер» и велели отнести ее сюда.
Сакс задал ему несколько вопросов, потом обернулся к Оуэну:
— У нас здесь есть какой-нибудь мастер на все руки?
— Да, Сэт Пикок.
— Дай этому парню флорин и пошли кого-нибудь за мистером Пикоком.
Спустя несколько минут удивленного и сосредоточенного молодого человека подробно расспрашивали об окнах и оконных решетках, после чего Сакс распорядился:
— Проводишь меня к тому самому окну. Пикок, вели закладывать экипаж. Прингл, пальто!
Пикок помчался выполнять приказание. Прингл направился было к двери, но здесь вступил Оуэн:
— Тебя толпа разорвет. А если не разорвет, то будет неотступно следовать за тобой.
— Проклятие! — Сакс был близок к тому, чтобы вооружить свою челядь и принять бой, но, поразмыслив, улыбнулся:
— Их нужно обмануть! Прингл, найди мне какие-нибудь лохмотья!
Дворецкий степенно вышел, Сакс последовал за ним в помещение для слуг, чтобы отдать распоряжения челяди.
— Оуэн, останешься здесь, будешь оборонять замок. Я уже послал людей к Сидмаусу и на Боу-стрит. Скоро сюда должна прибыть вооруженная охрана, чтобы сдерживать толпу.
Он начал раздеваться, но Оуэн оттащил его в сторону:
— Сакс, а что, если она и впрямь убила этого человека?
— Я ее вызволю!
— А потом? Не можешь же ты жить с убийцей!
Сакс стащил с себя сюртук и швырнул его на стул. Нимз появился аккурат вовремя, чтобы подхватить бесценный груз.
— С этим мы разберемся позднее. Я не верю, что она способна на насилие.
— Каждый способен, были бы условия подходящими.
Сакс и сам это знал, но сейчас было не до размышлений. Свой вышитый жилет он уже швырнул камердинеру и начал снимать панталоны, когда вбежал коренастый конюх со свертком в руке.
— Мое лучшее воскресное платье, милорд!
Сакс одарил его улыбкой:
— Я возмещу. Получишь новое.
Вскоре он облачился в старомодные, весьма поношенные бриджи до колен и куртку и повязал вместо галстука цветной хлопчатобумажный шарф. Потом измазал сажей собственные белоснежные чулки и, к ужасу Нимза, стал тереть куском угля свои чудесные кожаные сапоги, пока с них не сошел весь блеск.
С серебряным подносом в руках вошел Прингл и чуть не отшатнулся при виде хозяина. Сакс взял с подноса другое письмо, на сей раз написанное на дорогой именной бумаге — «Сидмаус. Министерство внутренних дел» — и запечатанное официальной сургучной печатью.
Прочел, скорчил гримасу и бросил письмо Оуэну.
— Самое большее, что они могут обещать в случае ее поимки, — это обеспечить ей в Тауэре наилучшие условия. Не похоже, чтобы в наши дни люди уважали богатство и благородное происхождение. Эй, кто-нибудь, принесите-ка что-нибудь для прикрытия — ковер, мешок… что не будет вызывать подозрений. — Потом он снова обратился к Оуэну: