36 
— Но вы оставили половину тарталетки с креветками. Это меня озадачивает, поскольку она уже вторая. С ней что-то не так?
Мэг зарделась.
— Сказать правду, я просто постаралась проявить благовоспитанность. Есть так же мало, как вы. — Она снова взяла нож и вилку. — Но я не приучена оставлять еду на тарелке.
Граф рассмеялся, и этого оказалось достаточно, чтобы вообще лишить ее способности соображать. Она сосредоточилась на воздушной корзиночке из теста, наполненной креветками.
— У меня очень здоровый аппетит, уверяю вас. Очень здоровый. — Граф помолчал, чтобы смысл его слов дошел до нее, потом продолжил:
— Но я обычно плотно завтракаю. Уверен, что еще проголодаюсь. Позже.
О Боже!
— Чем ублаготворить вас вечером?
Мэг чуть не подавилась.
— В смысле развлечений.
Она уставилась на него.
— Семейных развлечений, — добавил он с лукавым блеском в глазах. Негодяй.
— Обычно мы читаем, милорд, если света достаточно. Или занимаемся рукоделием, — пытаясь скрыть смущение, бормотала Мэг. — Иногда играем в игры. Как правило, мы рано отправляемся в постель…
Нет-нет, последнее замечание было делать неразумно.
— Как восхитительно! — В глазах графа определенно сверкали искорки порочного удовольствия. Он отпил еще глоток вина. Мэг невольно сосредоточила взгляд на его губах. Они были прекрасной формы: ни тонкие, ни слишком пухлые. Идеальные. И Мэг вспомнила их вкус на своих губах.
— Но сегодня, быть может, придумаем что-нибудь более смелое? Более рискованное? В честь моего дня рождения.
Мэг застыла, словно кролик, приготовившийся умереть в пасти лисы.
— Сегодня ведь еще и новогодний сочельник, так что театры предлагают особый выбор зрелищ.
Мэг оторвалась от его чарующего взгляда и тоже отпила немного вина.
— По правде говоря, милорд, мы бы с удовольствием побывали в Эстли, если там еще дают представления наездники. Родители водили нас на них в свое время, но близнецы были тогда слишком малы.
Дети вечно подслушивают.
— Эстли? — закричал Ричард, к сожалению, с полным ртом.
— Это правда? — вслед за ним воскликнула Рейчел. Граф рассмеялся:
— Так тому и быть. Значит, Эстли. Оуэн!
Секретарь обернулся к витающему в облаках Обезьяну, и тот поспешно вышел.
Должно быть, у Мэг был озадаченный вид, потому что граф пояснил:
— Я поручаю все организационные заботы Оуэну. У него получается гораздо лучше, чем у меня. Кроме того, его нужно чем-то занимать. Для праздных рук работу находит дьявол. — Мистер Чанселлор хмыкнул. — Мартыш купит нам хорошие билеты — лакеи смыслят в таких вещах. Кстати, вы можете всегда обращаться к Оуэну, когда вам что-либо понадобится.
— Мне нужно обсудить кое-какие дела. С вами, милорд,. — Мэг было чрезвычайно неприятно так скоро начинать разговор о деньгах, но долги висели на ней, словно насквозь вымокший черный плащ, готовый в любой момент удушить.
— Тогда обратимся к делам, если с едой покончено. Еще мороженого или желе?
— Нет, благодарю вас. Я и так слишком много съела.
— Думаю, всем вам надо немного поправиться. Кто-нибудь хочет еще чего-нибудь?
Лора и Джереми отказались, а в глазах близнецов Мэг читала мучительное искушение, хотя животы у них были уже набиты до отказа.
— Все, довольно, — решительно сказала она им. — Позже, если проголодаетесь, сможете съесть что-нибудь еще.
Она понимала: понадобится время, чтобы дети поверили, что хорошую еду им будут давать регулярно. Так же, как ей нужно время, чтобы поверить, что все они более или менее встали на ноги.
Но ведь это правда, несмотря на временами странное поведение графа и неумолимо надвигающийся час брачной постели. Похоже, теперь у них есть все.
Они встали из-за стола, и по предложению графа мистер Чанселлор повел детей осматривать предназначенные для них комнаты. Граф крикнул им вслед:
— Непременно скажите, если вам что-то захочется там изменить!
После этого он сопроводил Мэг в другую комнату, пес последовал за ними.
У Мэг отлегло от сердца, когда она увидела кабинет с огромным письменным столом и книжными стеллажами. Безопасная комната. И уютная. Пес тут же улегся возле пылающего камина.
Мэг отметила, что здесь в каждой комнате имеется большой камин. Впрочем, сейчас ее бросало в жар отчасти от смущения и неловкости, а не только от тепла горящих углей. Впервые она осталась наедине с мужем и собиралась говорить с ним о деньгах.
36 
